Юрий Пукинский - Жизнь сов

К насиживанию самка приступает сразу же после откладки первого яйца. С этого момента она почти не покидает дупла. Самец днюет по-прежнему поблизости. Ежедневно в 20 часов 45 минут (±10 минут!) он тихо издает свой призывный крик. В ответ самка оставляет дупло. Какое-то время обе птицы сидят рядом на излюбленном сучке и, как бы оказывая друг другу внимание, тихонько урчат. Иногда самец вызывает самку из дупла, прилетев уже с добычей, и кормит ее. После этого птицы срываются с ветки и начинают охотиться. Еще через полчаса самка возвращается в гнездо. В течение ночи самец несколько раз кормит самку. Второй раз она прерывает насиживание в предрассветных сумерках. Таков уклад жизни супружеской пары в течение 28 ночей, пока в дупле не появятся птенцы.

Только что вылупившийся птенец иглоногой совы весит около 16 граммов. Он покрыт густым, высотой 7—8 миллиметров, белым пухом, сквозь который местами просвечивает розоватая кожа. На зашейке, лбу, у основания клюва, а иногда и на плечах пух имеет едва различимый оливковый оттенок. Пушинами более или менее равномерно покрыто все тело совенка, за исключением боков под крыльями. Лапа, кроме подошвы и пятки, также опушена, правда пух на пальцах сравнительно редкий. Восковица светло-желтоватая. Клюв и когти отливают стальной синевой. Вершину клюва венчает белый яйцевой зуб.

Однодневные птенцы лежат молча, и лишь неудобство позы или чрезмерное остывание заставляют их жалобно пищать. Кстати, такой писк можно уловить и тогда, когда совенок еще находится в яйце и лишь набирает силы, чтобы разбить скорлупу.

На четвертую ночь от роду птенцы, заметно окрепнув, начинают регулярно подавать голос. Если приложить ухо к дуплу, то можно услышать, как совята, словно дятлята, дружно сверчат. Каждый из них воспроизводит короткую трельку, что-то вроде «чирр». Звук этот длится около трех секунд, потом следует пауза на одну- полторы секунды, и снова, как бы набрав в легкие воздух, совенок выдыхает свое дребезжащее «чирр». Для сверчения характерен не только определенный ритм, но и слаженность голосов. У озябших совят частота крика значительно меньше и звучит он более пискляво. Но пищат они редко, поскольку самка почти все время находится в дупле и обогревает птенцов. К концу четвертых суток сомкнутые веки глаз иглоногих совят начинают приоткрываться.

На восьмую-десятую ночь, когда птенцы весят около 80 граммов и уже прозрели, самка, вылетая на охоту, отлучается на более продолжительное время. Теперь чтобы услышать верещание совят, совсем незачем влезать на дерево. Его улавливаешь и с земли. В этом же возрасте к птенцам приходит первое чувство осторожности. Когда заглядываешь в дупло, они затаиваются, а если убедятся, что их обнаружили, принимаются раскачивать головами, почти так же как и птенцы вертишеек в минуту опасности. Сквозь поредевший пух у десятидневных птенцов на груди, плечах и крыльях интенсивно пробиваются бурые пуховые перья.

На пятнадцатую ночь совята выглядят вполне солидно. Если их берешь в руки, то они отчаянно защищаются и злобно щелкают клювами. Пальцы ног птенцов к этому времени лишаются опушения. Темно-бурое пуховое оперение занимает большую часть тела. От сочетания его с еще обильным белесым пухом совята кажутся сизыми. Хорошо различимы перья будущих крыльев. При длине пенька пера в 3,5 сантиметра опахала первостепенных маховых достигают уже 1,5 сантиметра. Намечается и хвост: трубки рулевых перьев имеют длину около сантиметра. Вес каждого совенка в это время в одном из выводков был 93, 107 и 120 граммов.

В двухнедельном возрасте заметно меняется поведение совят. Они теперь уже не сидят постоянно на дне дупла, а то один, то другой выбираются на край летка. Отсюда хорошо видно, как подлетают родители, и здесь легче перехватить первым принесенный корм. Кроме того, птенцы оказываются способными проявлять эмоции. Их верещанье начинает отражать разнообразные состояния: у голодных оно требовательное, по мере же насыщения становится все более вялым, тихим, умиротворенным. При возбуждении голос птенца нередко срывается на высокой ноте — высвистывается что-то вроде резкого «уий», напоминающего выкрик самца свиязи. Клич этот слышен в разгар распрей, которые теперь то и дело возникают из-за места у летка.

На двадцать пятые—двадцать седьмые сутки, набрав вес 145— 160 граммов, птенцы покидают дупло. В это время они уже почти полностью покрыты мягкими перьями, со многих из которых белые пушины первого птенцового наряда обтерлись. Правда, хвост еще совсем короткий и продолжает интенсивно расти. Окраска оперения молодых птиц значительно менее пестрая, чем у взрослых иглоногих сов. Верх тела и крыльев однообразно темно-бурый, грудь серая с едва проступающим бурым поперечным рисунком.

Покидающие дупло совята способны не только перепархивать с ветки на ветку или с дерева на дерево, но и преодолевать небольшие поляны, не теряя высоты. Но иногда совенку все же не хватает сил долететь до намеченного места. Тогда он поспешно пытается сесть на первую попавшуюся присаду и нередко падает с нее. Цепляясь за что попало лапами и помогая себе клювом (опираясь подбородком), он отчаянно размахивает крыльями и, наконец, с видимым трудом усаживается на ветку. Оказавшись же на нижних суках дерева, совенок сразу устремляется в крону. Он цепляется когтями за неровности коры, помогает себе крыльями. Такое восхождение требует от молодой птицы больших усилий, и она через каждые полметра-метр повисает на стволе для отдыха.

Птенцы не сразу и неодновременно покидают дупло. Первым выбирается на ближайший сук старший из них. Здесь он встречает родителей и, быстро насытившись, иногда возвращается обратно. Иногда же он просто отодвигается в сторону, предоставив возможность родителям накормить и остальных птенцов. На следующую ночь дупло покидает второй совенок и т. д. Несмотря на то, что птенцы вылуплялись по одному через ночь, из дупла они вылетают друг за другом каждую ночь. И дело здесь, по-видимому, не в разной скорости развития старших и младших птенцов, а в поданном примере.

Обычно совята две-три ночи проводят в кроне родного дерева, прежде чем решатся перелететь на соседнее. С этой поры нарушается слаженность подачи голосов птенцами: теперь слетки, словно древесные цикады, сверчат каждый со своего места. И если раньше, подавая этот сигнал, они обращали свой взор лишь на светлеющее пятно летка, откуда появлялись родители с кормом, то теперь, прохаживаясь по веткам взад и вперед, постоянно поворачиваются, отчего звук направляется в разные стороны.

Жизнь вне дупла требует от совят не только осторожности, но и решительности. Это заметно по выражению «лица» совенка. Так, если он недоволен чьим-то приближением, то перья на лбу плотно прижимаются и одновременно оттопыриваются перья на затылке и шее. При этом совенок становится похож на хищную птицу — не то на гарпию, не то на луня, то есть приобретает вид достаточно свирепый. Обороняясь даже от крупного противника (человека!), совенок нередко сам бросается в атаку. Имеется в арсенале защиты молодой совы и похожая на классическую, но не столь эффектная, как, например, у филина, поза угрозы. Иногда совенок припадает к земле или ветке, распластав крылья в горизонтальном направлении, — это по существу последняя надежда на устрашение. Такую позу совенок принимает, когда ему особенно страшно, а путь к отступлению невозможен. Во всех случаях устрашение врага мимикой или движениями дополняется шипением и щелканьем клювом.