Юрий Пукинский - Жизнь сов

Интересно, что при повышенном общем шуме нередко можно наблюдать описанные выше лоцирующие движения и в отсутствие звукового сигнала, идущего от жертвы. Сова как бы проверяет себя. Тот же факт, что тип движений головы не всегда зависит от степени зашумленности фона и расстояния до жертвы, говорит о несомненном значении этих движений и для зрения. Может быть, рассматривая предмет с разных точек, сова получает о нем и о расстоянии до него более полную информацию, нежели тогда, когда смотрит на него, не двигая головой. Здесь уместно заметить, что лоцирующие движения характерны также для хищной птицы гарпии (Harpia harpia). Кстати, у этой ведущей дневную жизнь птицы, как и у сов, имеется лицевой диск, образуемый приподнимающимися перьями с боков головы, на затылке и вверху шеи. Возможно, что в данном случае движения головы связаны и со стремлением птицы хорошенько присмотреться к чему-либо.

Как показали наблюдения Роджера Пейна и Эке Норберга, а затем В. Д. Ильичева и других биологов, изучавших адаптивные механизмы акустической ориентации сов, ушастая сова, сипуха и мохноногий сыч, а также, безусловно, многие другие совы в момент активного лоцирования изменяют не только положение лицевого диска, но и его форму и даже площадь. Последнее становится возможным благодаря подвижности перьев и ушных складок, образующих лицевой диск. Проведенные в темноте съемки на чувствительную к инфракрасным лучам кинопленку полностью подтвердили это. Если одну из ушных складок в эксперименте фиксировали в неподвижном состоянии, то сова начинала промахиваться при броске на мышь. В дальнейшем А. Г. Черному удалось выяснить, что расширение лицевого диска является необходимым условием точной локации в вертикальной плоскости. Не исключено также, что подвижность лицевого диска увеличивает асимметрию всего локационного аппарата.

Следовательно, вполне вероятно, что лицевой диск сов — это своеобразное приспособление, обеспечивающее дополнительную точность при розыске жертвы на слух.

Однако указанным не исчерпывается возможное значение лицевого диска. Так, известно, что это образование у разных видов сов выражено не в одинаковой мере. Например, у сипухи и бородатой неясыти лицевой диск хорошо заметен, а у иглоногой совы и домового сыча он развит очень слабо. Мнение о том, что выраженность лицевого диска находится в прямой зависимости от степени ночной активности этих птиц, не выдерживает критики. Из всех неясытей самый четкий лицевой диск мы находим, у бородатой, а именно она наиболее склонна к сумеречной активности. В то же время иглоногая сова, достаточно деятельная в ночные часы, практически не имеет лицевого диска. И подобных исключений оказывается немало.

Наблюдая в природе разные виды сов, нетрудно убедиться, что охотятся они по- разному. Одни (неясыти, ушастая сова) способны подолгу терпеливо выжидать появления жертвы; другие (полярная и болотная совы, многие сычи) сочетают подкарауливание с поисковым полетом; наконец, третьи (иглоногая сова) добывают пищу преимущественно на лету. При этом лицевой диск максимально развит у первой группы сов, у второй он часто неполный, у третьей же выражен очень слабо. Таким образом, становится очевидным, что лицевой диск в качестве дополнительного устройства, обеспечивающего точность локации жертвы, прежде всего необходим для тех сов, в основе охоты которых лежит не поисковый полет, а подкарауливание, и он нужен совам в первую очередь в момент покоя, а не во время полета.

Эта мысль подтверждается и косвенными данными. Степень выраженности лицевого диска, оказывается, достаточно четко связана с формой крыла и хвоста, зависящей от характера полета. Чем уже и длиннее крылья, тем обычно менее развит лицевой диск. В отдельных случаях прослеживается и другая закономерность: чем явственнее лицевой диск, тем мягче оперение, и, наоборот, у сов с нечетким лицевым диском общее контурное оперение более жесткое, полет быстрый и сравнительно шумный. Для таких видов главное при охоте заключается не в незаметном появлении, а в возможности настичь жертву.

Можно предположить, что хорошо выраженный лицевой диск — исходная черта облика сов и лишь переход от наиболее характерного для них подкарауливания добычи к активному поиску ее привел к исчезновению у части видов приспособлений, полезных в первом случае и малоэффективных во втором. Утрату лицевого диска у быстро летающих сов можно объяснить и иначе: последний мешал стремительному полету чисто аэродинамически.

Таким образом, по внешнему виду совы, в частности по ее лицевому диску, можно с большой долей вероятности определить стиль ее охоты, представить тип полета и даже предположить, характерны ли для ее птенцов игры, имитирующие охоту. Функция и форма всегда взаимосвязаны, хотя вскрыть это сразу порой не удается. Но еще многое в облике сов остается неясным. Трудно ответить, например, на вопрос, почему у одних сов перьевые ушки развиты (ушастые совы, филины, совки), а у других отсутствуют (иглоногие совы, сычи, сычики, неясыти) и почему у одних лицевой диск округлый (неясыти), у других — сердцевидный (сипухи), а у некоторых имеет рогообразные выросты (серая сипуха — Rhodilus prigoginei, обитающая в горах Танзании, или похожая на нее сипуха из Юго-Восточной Азии — R. badius). Когда- нибудь будут найдены ответы и на эти вопросы.

Как уже отмечалось, для большинства сов характерна сумеречная и ночная активность. Проголодавшаяся за день сова начинает охотиться обычно сразу же после захода солнца. Около полуночи наступает спад интенсивности охоты или она даже прекращается, но перед рассветом наблюдается новый пик деятельности. Замечено, что в темные, облачные ночи совы менее активны, чем в лунные. Наблюдая за жизнью иглоногой совы и рыбного филина в южном Приморье, мы убедились, что максимальная активность этих птиц также приурочена к сумеркам, хотя они здесь очень непродолжительны. Таким образом, совершенно очевидно, что оптимальные условия для охоты совы находят в сумеречные, а не в ночные часы. В пасмурную погоду совы с вечера вылетают на охоту раньше, чем в безоблачную.

О том, что активность сов связана с освещенностью, говорят и последние работы Миколы Хеймо, в которых сравнивается время максимальной охотничьей деятельности воробьиного сычика в Финляндии, Австрии, Швеции и Норвегии. То же самое установили и мы, наблюдая за поведением длиннохвостой неясыти и мохноногого сыча в Ленинградской области. Везде пора наступления сумерек определяла и время бодрствования этих птиц.