Александр Белов - Тайна многоруких богов

А — лемур вари: а — детеныш; б — взрослый;Б — воротниковый лемур: а — детеныш; 6 ~ взрослый.

Звери еще в утробе обзаводятся зачаточными признаками своего вида. Так, плод свиньи уже в утробе имеет два гипертрофированных пальца конечностей, которые впоследствии станут копытом. Кроме того, плод имеет два недоразвитых пальца, которые во взрослом состоянии станут бесполезными придатками копыта. Пятый палец хотя и закладывается внутриутробно, но не развивается. Понятное дело, что у новорожденных свиней отсутствуют загнутые вверх у взрослых верхние клыки. Да, и пяточек имеет большее сходство с носом.

а — развитие головы свиньи; б — развитие головы тигра.

У плода жирафа мягкие рожки, которые «складываются» к голове при его рождении. У новорожденных млекопитающих, во взрослом состоянии имеющих рога и копыта, эти «украшения» отсутствуют либо выражены неявно, что облегчает прохождение родовых путей.

Однако факт остается фактом: новорожденные звери в большей степени похожи на приматов, чем их взрослые родители. Это, по нашему мнению указывает, что приматы — их предки. Однако в своей видовой специализации звери прошли достаточно большой и долгий путь, гораздо больший, чем обезьяны. Поэтому изменение облика зверей коснулось не только взрослых особей, но и затронуло ранние стадии онтогенеза. В эмбриональном периоде зародыши млекопитающих уже загодя обзаводятся признаками своего вида. Это важно еще и потому, что новорожденным зверям приходится сразу после рождения встраиваться в окружающий мир, полный опасностей. Например, многим из них необходимо умение хорошо бегать практически сразу после появления на свет или обладать другими признаками взрослых животных, чтобы противостоять возможной агрессии. Отсюда понятно, что специализированные признаки вида должны развиваться еще в утробе матери, дабы новорожденный был готов принять жизнь такой, какая она есть.

Тем не менее сходство новорожденных зверей с человеком указывает, что звери, так же как и обезьяны изменялись преимущественно во взрослом состоянии. Вероятно, они ведут свою родословную от человеческих предков, которые занялись поиском своей ниши. Их настолько захватило это занятие, что они отдали целиком всего себя этому делу и обрели специализацию: кто быстрые ноги и способность перейти на подножный корм, а кто острые клыки и когти, а также умение, затаившись, долго выжидать добычу, утаивать ее и, яростно набросившись, убивать быстро и решительно.

Нервная система человека принципиально отличается от нервной системы животных тем, что подразумевает индивидуальный выбор. Мышление человека индивидуально; головной мозг обладает значительным аналитическим ресурсом (лобные доли мозга). С помощью головного мозга индивид ставит задачи, намечает цели и реализует их, осуществляет собственные намерения. В принципе каждый человек способен на многое, однако его сдерживают факторы иного порядка.

В человеческом обществе существует идеологическая надстройка в виде социальных институтов, которая заставляет человека мыслить унифицированно. Недаром еще Ленин говорил, что государство — это аппарат насилия. Мы помним, что в советское время гнет государства был особо ощутим. Тем не менее на знаменах социализма начертано, что все делается на благо трудящихся и конечная цель состоит в освобождении личности из тисков и влияния государства. Само государство, по выражению Ленина, должно со временем отмереть.

Маркс как-то отозвался о Дарвине, что он отразил в своих работах государство зверей. Думается, это не просто метафора. «Государство» зверей гораздо более эффективно, чем человеческое государство. Дело в том, что установки и положения «звериного государства» проникли в подкорку животных и установили жесткие поведенческие принципы. Благодаря этому действия животных стали во многом, если не во всем инстинктивны. Тотальный контроль звериного социума переместился в голову его членов. Поэтому животное, формально свободное, не может выйти за рамки предписанных своим видом ограничений и требований. Свобода выбора у животных в значительной степени урезана. И самое главное, урезанным оказался индивидуальный выбор особи. Огромное богатство различных вариантов по реагированию на ту или иную ситуацию сводится к нескольким основным программам, которые можно условно свести к двум — бегство или нападение.

Права и обязанности животных регламентируются биологической природой и имеют для особи директивный характер. Особь во время течки испытывает практически непреодолимую потребность спариться, а когда голодна, рыщет в поисках еды, дабы утолить голод — и это можно назвать ее правом. Обязанность состоит в том, чтобы производить на свет потомство и защищать детенышей от врагов. Звериные права и обязанности «делегированы» в мозг животного и изнутри управляют его поведением. Таким образом, места для индивидуального творчества и свободного выбора ситуаций нет. В связи с этим понятно, что такая особь не нуждается в большом головном мозге, который содержит весомый арсенал для анализа ситуации. Мозг, не востребован, и первое, что происходит — сокращаются лобные доли.

На извечный вопрос, «что делать?», звери отвечают стереотипно, в рамках общественного сознания своего вида. В отличие от них человек пытается на этот вопрос отвечать индивидуально и с учетом не только специфики окружающей обстановки, но руководствуясь собственными взглядами, желаниями и предпочтениями. Благо для этого у него есть все необходимое, в первую очередь — большой мозг, который позволяет решать сложнейшие задачи с многими неизвестными.

Однако животные вовсе не лишены свободы выбора, она у них есть, но не на уровне индивидуальных программ, а на уровне коллектива. Так, животные определенного вида, общаясь, передают друг другу определенный тип мышления и доминирующую эмоцию, — психика животных обобществлена и имеет коллективный видовой характер. Руководствуясь встроенными программами вида, особи успешно действуют по этим программам. Например, слоны в течение множества поколений отращивали носы и зубы (резцы), которые превратились в хобот и бивни. Другие животные обзавелись рогами и копытами, третьи — ластами и т. д. Все приобретения, столь сильно изменившие их тела, производили с учетом сложившейся обстановки, соизмеряли с постоянными условиями окружающей среды, благоприятствующей им в этих начинаниях. В таких случаях между средой обитания и коллективной психикой вида устанавливалась прямая и обратная связь. Благодаря этому животные и стали такими, какие они есть.