Роберт Бэккер - Краснокожая хищница

Родители Рэд не тревожились за своих птенцов, если рядом был белый дактиль. Он действовал, как нянька или собака, стерегущая стадо. Он не подпускал близко других крылатых хищников и нередко отгонял более мелких наземных врагов. Рэд узнала, что рапторы могут при случае извлечь пользу для себя, следя за белым дактилем. Если он демонстративно описывал круги в отдалении, рапторы отправлялись на разведку. И чаще всего находили большую тушу динозавра, скрытую от глаз в зарослях. Стая наедалась досыта. Дактиль, клюв которого был слишком слаб, чтобы пробить неуязвимую шкуру мертвого динозавра, терпеливо ждал, когда можно будет доесть остатки растерзанной туши.

Сейчас, в разгар августовской засухи, появление белого дактиля было более чем кстати. Сестры встали и повели детенышей к песчаной равнине за деревьями. Самец Рэд пребывал в замешательстве. Дактили были ему не по душе, но в конце концов он решил положиться на здравомыслие Рэд и бросился вдогонку.

Белому дактилю очень нравились рапторы из семейства Рэд, они быстрее всех других разновидностей воздействовали на окружающую среду. И еще: они признавали его положение Заслуженного Дактиля в экосистеме, положение, которое давало ему право на остатки от каждой добычи гигантских рапторов.

Он заметил высушенную солнцем тушу астродонта и хотел, чтобы его друзья рапторы помогли ему расчленить этот многотонный запас мяса и внутренностей. Сам он не мог разорвать высохшую шкуру, но знал, что Рэд и ее семья легко сделают это.

Дактилю определенно не нравились более мелкие родственники ютарапторов — дейнонихи. Эти хищники передвигались большими буйными стадами и грубо обращались с дактилями. Они даже пытались устроить на него засаду, когда он доедал их добычу. Поэтому он налетал на них в самые неожиданные моменты.

Он никогда не помогал дейнонихам в поисках добычи так, как помог сейчас стае Рэд.

Сестры продрались сквозь густые заросли молодых деревьев и вырвались на горячую песчаную равнину. Они остановились, нюхая спертый тяжелый воздух. «Вон оно где!» — ликующе просигналили в их мозгу обонятельные системы.

Они бросились к месту, где, засыпанная песком и ветками, лежала большая туша.

Когти рапторов вспороли высушенную солнцем шкуру.

Ребра астродонта хрустнули под напором задних когтей, впившихся в его грудь.

Рэд и сестра засунули свои чешуйчатые морды в огромные раны, продранные насквозь в теле астродонта, и окунулись в гастрономический рай. Куски печени и легких, которым начавшееся разложение придавало чудесный пикантный вкус, исчезали в глотках рапторов. Это было замечательно.

Настроение Рэд менялось по мере того, как в желудке и кишечнике включались в работу пищеварительные энзимы. Грозная перспектива надвигающегося одиночества исчезла. Рэд отхватила большой кусок внутренностей астородонта и подошла к самцу.

«Это мне?» — спросил он, покорно склоняя голову.

«Да!» — ответила Рэд, поднося кусок прямо к его пасти.

Большой дактиль дождался, пока рапторы закончат есть, и только потом стал выбирать своим длинным клювом оставшиеся лакомые кусочки.

Детеныши осторожно приблизились к туше, все еще опасаясь дактиля. Они принялись отщипывать клочья мяса, висевшие на ножных суставах. В скором времени, почувствовав сытость, они осмелели. Один из младших детей стал понарошку нападать на большого старого дактиля, который сидел, взгромоздившись на невысокую ветку. Угрожающе нагнув голову и рыча фальцетом, птенец бросился вперед, потом затормозил, зарывшись лапами в песок, визгливо закричал и остановился как вкопанный с поднятой головой и раскрытой пастью.

Старик на дереве даже не шелохнулся. Он подпускал детеныша все ближе и ближе. С каждым новым выпадом птенец смелел. На шестой раз он остановился как раз под веткой, на которой неподвижно, как статуя, восседал дактиль.

Большая птица не издала ни звука. Крылья оставались плотно прижатыми к телу, отчего дактиль казался меньше, чем был на самом деле.

Детеныша озадачила неподвижность птицы. Он вытянулся насколько смог и шумно принюхался. Кончик его морды коснулся ветки, на которой сидел дактиль. Детеныш слегка ткнул ноги дактиля носом.

Белые крылья раскрылись одним резким движением. Длинный палец, соответствующий нашему безымянному, взметнулся вверх, разворачивая необъятную поверхность крыла. Казалось, что дактиль в одно мгновение увеличился в сотню раз.

Тень от его крыльев накрыла детеныша.

Кланк!

Птенец попытался быстро отскочить назад, но вместо этого упал, замолотил в воздухе лапами, силясь подняться, развернулся и пустился наутек.

Дактиль стоял неподвижно с распростертыми крыльями.

Детеныш споткнулся, перекувырнулся через голову и кубарем подкатился к Рэд. У ее ног он вскочил с широко раскрытым от ужаса ртом и прижался к теткиному боку. Она скосила на него глаза и оттолкнула от себя.

Птенец, жалобно визжа, бросился к матери. Та взглянула на него, потом на дактиля, потом снова на детеныша и принялась как ни в чем не бывало жевать серовато-коричневое мясо с бедра дохлого динозавра.

Белый дактиль решил поразвлечься. Полдня он наблюдал за стаей рапторов. Он съел столько мяса, сколько мог себе позволить, не рискуя лишиться способности взлететь. И теперь ему опять было скучно.

Над песчаной равниной дул сильный бриз. Белый дактиль спрыгнул с дерева и почувствовал под ногами и крыльями горячий песок. Он ходил, как летучая мышь, с развернутыми в стороны коленями и сильно согнутыми локтями. Это выглядело неуклюже и неудобно, но необычайно сильные грудные мышцы, благодаря которым он мог летать, давали ему возможность быстро взлететь, оттолкнувшись от земли передними лапами.

Он спускался на землю с большой осмотрительностью и ходил очень осторожно. Он делал это только тогда, когда дул постоянный ветер, достаточно сильный, чтобы поднять его тело, как только он расправит крылья. В безветренную погоду он избегал далеко ходить. Это могло плохо кончиться: слишком много хищников поддались бы искушению догнать и уничтожить его.

Три когтя на его передних лапах при каждом шаге зарывались в песок, оставляя глубокие борозды. Рядом со следами передних когтей тянулись следы от его узких задних лап с четырьмя маленькими прямыми когтями.