Павел Мариковский - Бриодемус-музыкант

Никто не заметил, как он забрался в машину. Наверное, это произошло на одном из биваков на пути от города Ачинска к Ужуру. На холмах, поросших березняками, нас захватила гроза. Оглушительные раскаты грома, молнии и густая пелена проливного дождя, за которой не было видно дороги, заставили остановить машину. Во время одной из ослепительных вспышек молнии я и увидел паука-пассажира. На потолке кузова машины он свил себе уютное паутинное гнездышко и раскинул в стороны от него небольшую ловчую сеть. Все сооружение было добротным и свежим.

К вечеру, преодолевая раскисшие дороги, мы кое-как выбрали себе место для привала, и паучок был забыт. Но утром все сразу его увидели. Небольшой серый, в белых пятнах, отороченных черными полосками, он сидел тихонько на своих нитях и жадно высасывал муху. Наши симпатии на стороне паучка, и было решено — не трогать его.

Кому в экспедиции не приходилось испытывать назойливость мух? Стоит только остановиться где-нибудь в степи или в лесу, как начинают слетаться эти надоедливые насекомые. Они рассаживаются на вещах, быстро отыскивают съестное, немедленно набивают свои желудки. На ночь или в ненастье они залетают в палатку и начинают хозяйничать. С какой наглостью они атакуют лицо и руки, особенно, если вы чем-нибудь заняты и лишены возможности прогнать их! А когда все имущество уложено и вы готовы в путь, они, будто понимая ваше намерение, забираются в машину, чтобы составить непрошеную компанию и вместе с вами продолжать путешествие. Прежде чем ехать, приходится выгонять мух из машины, а иногда совершать этот маневр и на ходу.

Пусть паук живет с нами, ловит мух.

И паук ловил мух. Обильное питание скоро сказалось: он заметно располнел.

Березовые перелески сменились просторными степями Хакассии. Во время стоянки у большой горы с многочисленными каменными столбами времен глубокой древности в тенетах паука мы обнаружили небольшой зеленоватый, аккуратно выплетенный кокончик. Сквозь его довольно плотную оболочку нельзя было разглядеть, сколько там яичек. Паук-мамаша всецело была поглощена коконом и никуда не отлучалась.

Однажды утром мы увидели около паучихи пятнадцать маленьких паучат, белесоватых с едва заметным, но таким же, как у матери, рисунком тела.

Пауки — отъявленные хищники, для них весь мир разделяется на тех, на кого можно нападать, и тех, от которых следует спасаться. Хищнический инстинкт проявляется у паучков тотчас после рождения, вот почему, выйдя из яичек, они разбредаются или разлетаются на паутинках во все стороны и каждый ведет самостоятельную жизнь одиночного разбойника. Скоро должны были разбрестись и наши паучата, вступив в мир, полный опасностей и лишений.

Но прошло несколько дней, а паучки все мирно сидели рядом с матерью, раскачиваясь на тонких паутинках. И каково же было наше изумление, когда однажды к мухе, пойманной матерью, сбежалась вся многочисленная семья и принялась сообща пожирать добычу, не проявляя решительно никаких признаков неприязни друг к другу!

Насколько разнообразна жизнь животных! Оказывается, и у пауков возможна семейная жизнь!

Мирное семейство отдыхало на тенетах.

Степи Хакассии остались позади. Мы достигли высоких хребтов Саян. Ночью в ущельях, покрытых дремучей тайгой, шли дожди и становилось холодно. Зябнущие паучки собирались тесной кучкой, прижимаясь к матери. За десяток дней они сильно подросли и однажды все до единого дружно перелиняли, сбросив по тонкой рубашке. После линьки белые полоски и темные отметинки стали отчетливее, а весь костюм более нарядным.

Паучки продолжали жить вместе. Мамаша охотилась на мух, а иногда нападала на добычу и покрупнее.

Вот за липкую паутинную нить задел ногой комар-долгоножка. Неподвижная паучиха сразу преобразилась, с необычайной поспешностью набросилась на комариную ногу и стала оплетать ее нитями. Комару-долгоножке известно, что делать в таком случае. Многочисленные предки передали ему свой инстинкт. Он тотчас замер, притворился мертвым, а потом, как только паучиха успокоилась, оторвал свою оплетенную паутиной ногу и умчался подальше от опасности.

Слабенькая нежная поденка отдалась паучихе без сопротивления.

Зато немало хлопот доставила ей крупная муха-тахина, которая изо всех сил пыталась порвать нити, оплетавшие ее тело. С помощью крыльев ей почти удалось выбраться из тенет, но одна предательская нить прочно прикрепилась к лапке, другая связала крыло. Тахина повисла на длинной паутинке и, как волчок, закружилась в воздухе. Вместе с мухой кружилась и паучиха, настойчиво продолжая нападать на добычу. Скоро длинная нить умело смотана в клубок, муха, подтянутая к тенетам, как будто начала слабеть. Осторожно паучиха подбирается к своей жертве, кусает ее в самый кончик лапки, впрыскивая яд. Муха вздрагивает и замирает.

Большое семейство требовало много пищи, и мы иногда подкармливали наших поселенцев, поднося пинцетом какое-нибудь насекомое. Но не все оказывалось годным для еды. От небольших ос паучиха решительно отказывалась, ярко-красного пилильщика убила, но есть не стала и сбросила с паутины.

А паучки все росли и не желали покидать мать.

У города Кызыла закончился наш маршрут. Здесь в жару паучки разбрелись по крыше кузова в поисках прохлады. На обратном пути, когда мы пересекли теперь уже знакомые Саяны, в жизни пауков произошло небольшое событие. Располневшая паучиха неожиданно похудела, а рядом с ней на тенетах закрасовался небольшой кокончик. Но он был не таким, как первый; через его совсем тонкую оболочку просвечивали немногочисленные крупные яйца.

Я знал, что пауки способны готовить много раз коконы с яичками, и давно ждал этого. Что будут делать паучки, когда их накопится много, станет тесно и не хватит всем пищи? Вот тут и должен, наконец, произойти разлад. Но я ошибся.

Кокон оказался необычным и не зря был оплетен тонкой оболочкой. Паучиха не собиралась заводить потомства. Яички предназначались совсем для другого: были просто пищей для паучков. Паучки за них дружно взялись и так аккуратно высосали, что от кокончика ничего не осталось.

Теперь становилось понятным многое. Самка клала крупные яички и небольшой порцией. Ей не нужно было плодить много паучат, как это делали другие пауки, бросавшие на произвол судьбы свое потомство. Заботясь о своих детях, тратя столько сил на их пропитание и защиту, самка могла ограничиться воспитанием небольшой семьи. И она, наверное, не прогадывала.

Вот и опять холмы, поросшие березовыми лесами, где нас когда-то застала страшная гроза. Много мы здесь пересмотрели трав и кустиков в поисках пауков — родственников наших пассажиров, чтобы увидеть, как живут они в естественной обстановке. Но таких пауков нигде больше не было.