Игорь Акимушкин - Следы невиданных зверей

Южноафриканский биолог Раймонд Дарт, исследовав первую находку из Калахари, назвал ископаемых «человечков» австралопитеками («южными обезьянами»). То были удивительные обезьяны! Жили они на земле, ходили только на двух ногах и обладали почти человеческими пропорциями тела.

У них и зубы были скорее человеческие, чем обезьяньи. Даже по объёму мозга они стояли ближе к человеку, чем к обезьянам. У пятилетнего детёныша-австралопитека вместительность черепной коробки равнялась 420, а у взрослых австралопитеков 500—600 кубическим сантиметрам – почти вдвое больше, чем у шимпанзе, и не меньше, чем у гориллы! А ведь австралопитеки были значительно мельче этих обезьян. Рост их не превышал в среднем 120 сантиметров, а вес – 40—50 килограммов.

Некоторые учёные предполагают даже, что австралопитеки владели речью и умели пользоваться огнём. Поэтому они считают их древнейшими предками человека.

«Но, – пишет М. Ф. Нестурх, – фактов в пользу такого предположения не имеется. Нет никаких оснований, – говорит он, – считать этих обезьян нашими предками».

– Действительно ли, – спрашивают некоторые романтически настроенные зоологи, – все австралопитеки вымерли? Может быть, слухи о «гномах May», о лесных «человечках» агогве обязаны своим происхождением уцелевшим в глуши девственных лесов австралопитекам? Гонимые своими более сильными и развитыми «кузенами» – людьми каменного века, они могли укрыться от их преследования в непроходимой лесной чаще [24] Довольно крупные массивы тропического леса, встречающиеся среди саванны Танганьики и Мозамбика, не населены даже пигмеями – низкорослыми негритянскими племенами, обитателями лесных дебрей Конго и Камеруна. и на вершинах гор, которые в Африке совершенно не населены и редко посещаются людьми: для, африканца там слишком холодно. Ведь нечто подобное произошло, по-видимому, со «снежным человеком» в Азии.

Хищные звери лучше известны людям и лучше изучены, чем обезьяны. Ведь человеку частенько приходилось вступать в борьбу с хищниками, защищая от их нападения свой скот и свою жизнь. Волей-неволей он хорошо изучил своих врагов.

Скотоводы и охотники всех стран прекрасно знают повадки хищников своей родины. Поэтому труднее всего ускользнуть от внимания натуралистов именно хищным животным. И все-таки даже в мире хищных зверей зоологов ожидают иногда сюрпризы.

Один из последних «сюрпризов» – горный волк из Кордильер Южной Америки. История его открытия изобилует неожиданными находками и горькими разочарованиями.

В 1927 году директор Гамбургского зоопарка Лоренц Гагенбек – сын и продолжатель дела Карла Гагенбека [25] Одно время фирма Карла Гагенбека держала в своих руках почти всю торговлю дикими животными. Но Карл Гагенбек был не только коммерсант, но и большой любитель животных, талантливый дрессировщик и один из основателей современных зоопарков с открытыми выгулами и рвами вместо решёток. Благодаря усилиям Карла Гагенбека были открыты и пойманы некоторые редкие и загадочные животные. О своих приключениях в мире зверей Карл Гагенбек написал книгу «О зверях и людях», которая выдержала ряд изданий на русском языке. – купил в Буэнос-Айресе шкуру какого-то неизвестного волка. Человек, продавший её, сказал, что это «горный волк», убит он высоко в Кордильерах. Никто из специалистов не мог установить, какому зверю в действительности принадлежит эта шкура. Она долго путешествовала из одного музея Германии в другой и наконец попала в Мюнхен.

Через 14 лет её увидел здесь большой знаток млекопитающих животных доктор Крумбигель. После долгих раздумий он решил, что шкура принадлежит, по-видимому, какой-то горной разновидности гривистого волка. Гривистый волк живёт в пустынных равнинах Парагвая, Боливии, Северной Аргентины и Южной Бразилии. Он тоже открыт сравнительно недавно и ещё плохо изучен. У него очень длинные ноги [26] Гривистый волк, пожалуй, самое длинноногое животное на свете: длина ног достигает у него 90—97 и даже 100% длины туловища! и уши, а на загривке и на спине растёт небольшая грива. Известно, что гривистый волк охотится ночью, главным образом на различных мелких зверей, питается он также и фруктами.

Привезённая Гагенбеком шкура неведомого зверя после исследования Крумбигеля была внесена в каталог Мюнхенского музея под названием «горная раса гривистого волка».

Через несколько лет Гагенбек снова был в Аргентине. На каком-то рынке он увидел ещё три такие же шкуры; но за редкостные шкуры просили слишком дорого, и он не купил их.

В то же приблизительно время доктор Крумбигель, просматривая свои старые записи, вспомнил, что в одной из коллекций южноамериканских млекопитающих он нашёл как-то череп волка, не похожего ни на один из известных науке видов. Старая работа с описанием признаков странного черепа, которую учёный разыскал в своих архивах, очень его обрадовала. Он понял, что наконец-то получил ключ к разгадке тайны злополучной шкуры из Мюнхенского музея, которая, как он сам отлично понимал, была им неточно определена.

В 1949 году Крумбигель опубликовал работу, в которой сообщал о результатах своих исследований: череп и шкура принадлежат животному особого вида и рода. Он назвал его дазиционом (Dasycyon hagenbecki) [27] Сначала Крумбигель дал этому зверю латинское название Огеосуоп hagenbecki (Umschau, 49, стр. 591, 1949) Но выяснилось, что так уже названа в 1872 году зоологом Маршем одна ископаемая собака. По правилам зоологической номенклатуры одним и тем же именем не могут называться родственные животные. Поэтому в 1953 году Крумбигель переименовал горного волка новое его имя Dasycyon hagenbecki (Saugetier. Mitt., I, стр. 10. 1953). . Дазицион близок к гривистому волку, хотя и сильно от него отличается. Он крупнее (длина шкуры с хвостом два метра), более приземистый и коренастый, с короткими ногами. У него маленькие округлые уши и очень густая и длинная шерсть. На спине волосы достигают в длину двадцати сантиметров! Мех у дазициона темно-бурого цвета, а у гривистого волка жёлто-рыжий, как у нашей лисы. Гривистый волк живёт на открытых равнинах, а дазицион в горах.

Ещё никто из европейцев не видел этого зверя ни живым, ни мёртвым. Он был описан и «приобщён» к науке, так сказать, по частям – по шкуре и черепу, привезённым в Европу в разное время.