Тим Беркхед - Самая совершенная вещь на свете

Возможно, наиболее видным среди этих первых натуралистов, проявлявших интерес к яйцам, был Фрэнсис Уиллоби, который в 1676 г. совместно с Джоном Рэем [8] К слову, Джон Рэй первым доказал, что кит – это не рыба. издал первую «научную» книгу о птицах. Она была написана вторым из этих естествоиспытателей и озаглавлена «Орнитология Фрэнсиса Уиллоби» (The Ornithology of Francis Willughby) в честь его друга и коллеги по работе, который умер в 1672 г. в возрасте всего лишь тридцати шести лет. Эту важную книгу, впервые изданную на латыни в 1676 г. и на английском языке в 1678 г., я называю просто «Орнитологией».

Уиллоби знал Брауна, и они, возможно, переписывались друг с другом, но мы не знаем, встречались ли они когда-нибудь и вдохновил ли Браун Уиллоби на коллекционирование яиц и других природных объектов. Но мы знаем, что Уиллоби когда-то содержал коллекцию диковинок, потому что его дочь Кассандра упоминает о ней в письме с перечислением имущества, принадлежавшего ее покойному отцу. Среди них были «прекрасное собрание ценных медалей и другие редкости, которые собирал мой отец, наряду с засушенными птицами, рыбами, насекомыми, раковинами, семенами, минералами и растениями» {16} 16 Wood , 1958. .

Прочитав об этом, я предположил, что коллекция биологических диковинок Уиллоби, подобно коллекциям Альдрованди, Томаса Брауна и многих других, давно утрачена – сгнила или была попросту выброшена на свалку. И представьте себе мое величайшее изумление, когда я выяснил, что собрание Фрэнсиса Уиллоби, в том числе его коллекция яиц, сохранилось как часть фамильного имения.

Собрание включает двенадцать ящиков, большинство из которых содержит ботанические образцы. Когда я фотографировал их для своего друга и вытянул под конец самый нижний лоток, то был ошеломлен, увидев птичьи яйца. Как и образцы растений, они были уложены – надо сказать, свободно – внутри отделений различной формы. Многие из яиц были разбиты, и все были покрыты липким слоем сажи, что не удивило меня, поскольку семейный дом находился некогда в самом сердце земель, отданных английской угольной промышленности. На некоторых яйцах было указано название вида, надписанное коричневыми чернилами: Fringilla [зяблик], Corvus [черная ворона или грач], Buteo [обыкновенный канюк], Picus viridis [зеленый дятел] и цапля [серая цапля].

То, что яйца уцелели, было чудом, а то, что они были маркированы, – чудом еще бо`льшим, поскольку именно это позволило мне убедиться в их подлинности. Многие из коллекционеров XX в., в том числе Джордж Лаптон, не позаботились о том, чтобы маркировать коллекционные яйца таким образом, который позволил бы кому-то другому, кроме них самих, выяснить их историю. Но многие из яиц, собранных Уиллоби, несли на себе названия видов, написанные прямо на скорлупе его безошибочно узнаваемой рукой.

Я предложил Дугласу Расселлу, куратору коллекции яиц в Музее естествознания, поехать вместе со мной, чтобы изучить собрание Уиллоби и высказать свое мнение эксперта. Как и меня, его ошеломил вид коллекции. Многие из яиц казались пугающе хрупкими, и даже яйца крупных видов выглядели настолько старыми, что, несмотря на сажу, въевшуюся в скорлупу, они были почти прозрачными. Дуглас быстро убедился в подлинности коллекции, а следовательно – и в ее исторической ценности. Он сказал мне, что в мире нет ни одной другой столь же старой коллекции. Он добавил, что самым старым из известных яиц во всех существующих научных коллекциях было, вероятно, яйцо бескрылой гагарки, некогда принадлежавшее великому итальянскому ученому, священнику Лазаро Спалланцани и датированное 1760 г. Яйца из собрания Уиллоби старше на целый век.

Частные собрания диковинок, превращенные в 1800-е гг. в общественные музеи, подогрели интерес к коллекционированию птичьих яиц. Пополнение главных национальных хранилищ пошло быстрыми темпами, так что коллекции шкурок, скелетов птиц и их яиц начали накапливаться в них в огромных количествах. С этого времени орнитология, которую двигали вперед главным образом богатые любители, оказалась приравненной к коллекционированию этих объектов для последующей работы с ними музейных специалистов.

То же самое происходило в других отраслях зоологии, понятно ведь, что коллекционирование птичьих яиц и бабочек имеет много общего. И там и тут коллекционеров увлекала не только эстетика, но еще и желание охватить весь спектр вариаций внутри каждого конкретного вида – «страсть к красоте и жажда диковинок». Более того, некоторые коллекционеры бабочек сосредоточили внимание, подобно Лаптону, почти исключительно на каком-то одном-единственном виде. Но были другие, которые стремились, опять же как Лаптон, использовать свои трофеи для создания красочных композиций, ни на минуту не задумываясь о необходимости сохранить информацию о том, где и когда был добыт данный образец. Огромные коллекции бабочек, многие из которых по-прежнему находятся в частных руках, а другие – в провинциальных и национальных музеях, могут служить свидетельством тех ненасытных исканий. Любопытно, однако, что коллекционеры бабочек, накопившие гигантские количества образцов, не впадали в такой экстаз, как коллекционеры яиц {17} 17 Salmon , 2000. .

Альфред Ньютон, основавший в 1850-е гг. Британский союз орнитологов (BOU), будучи коллекционером, превозносил достоинства коллекционирования яиц в типичной для Викторианской эпохи многословной манере: «Обаяние этого ребяческого занятия сохранялось в полной мере даже в старости – что само по себе не столь уж и удивительно. Если присмотреться к нему, то едва ли какая-либо иная отрасль практического изучения естественной истории позволяет исследователю установить такой близкий контакт с многими из ее тайн» {18} 18 Newton , 1896: 182. См. также: Cole , 2016. . Как писал Ньютон, коллекционирование яиц мальчиками (девочки никогда этим не занимались) внесло существенный вклад в познание природы. Все известные натуралисты и защитники природы XX в., в том числе Дэвид Аттенборо, Билл Одди и Марк Кокер, признавались, что собирали птичьи яйца в молодости. И это занятие, по-видимому, сыграло важную роль в становлении их как ученых {19} 19 Cocker , 2006. .

Подлинным основанием для коллекционирования птичьих яиц было то, что они наряду со шкурками или скелетами птиц позволяли выявить естественный порядок в мире пернатых. И действительно, попытка расшифровать план, которым руководствовался Создатель, была главной целью «научной» орнитологии, изложенной в книге Уиллоби и Рэя. Ту же самую задачу ставили перед собой все прочие натуралисты, как зоологи, так и ботаники. Вопрос звучал так: находятся ли виды, обладающие похожими качествами, в родстве друг с другом? Было очевидно, что зеленушки и щеглы больше сходны друг с другом, чем с глупой ржанкой или малой поганкой, но основания для установления предполагаемого родства зачастую оставались неясными. В те времена единственными подсказками для создания научной классификации птиц были особенности их внешнего облика и внутреннего строения: окраска и рисунок оперения, с одной стороны, кишечник, череп или нижняя гортань – с другой. Но возникло и предположение, что окраска, форма и другие качества птичьих яиц можно использовать в тех же целях.