Алекс Норк - Штрихи к типологии человека

Но Наташа осталась Наташей. И хотя за ней никаких больших дел не числится (декабристский финал лишь указывает на их возможность), личность Ростовой воспринимается как исключительно положительная. Однако и в менее ярком своем выражении общая положительность типа «сангвиник» фактически выступает всегда как бесспорная. И нам очень важно заметить, что совокупность нейтральных по отдельности базовых психических качеств вдруг обретает ценностно-этический смысл. Этим мы, разумеется, еще не ответили на вопрос о немедицинской значимости психических типов, а только попытались сделать первый шаг в эту сторону.

Для второго шага обратимся к экстра– и интровертивному делению Юнга. Интроверт, согласно его теории, во многих отношениях интересней, чем его полярный собрат. Он гораздо богаче творческими потенциями, особенно художественными. Интеллектуальные интроверты значительно опережают своих экстравертных коллег в том, что касается идеальных концепций как таковых, поиска фундаментальных жизненных смыслов, эсхатологический построений и т. п. Образно говоря, их можно назвать стратегами цивилизации, в то время как интеллектуалы другого полюса сравнимы с ее оперативно-тактическими работниками. Добавив к этому чувствующий, ощущающий, мыслительный или интуитивный доминирующий базовый признак (свойство), Юнг очень подробно разбирает каждое сочетание, его сильные и слабые стороны. Но при всем разнообразии полученных им результатов отчетливо выступает преобладающая значительность интровертного базиса.

На первый взгляд, это странно, ведь интроверт заведомо жизненно неадекватен. И вместе с тем, совершая еще один набег в художественную литературу, давайте вспомним о часто встречающемся и периодами массовом увлечении публики сакраментальными персонажами, погруженными в свой собственный внутренний мир и побуждаемыми им к далеко не всегда понятным читателю действиям. Вселенский и демонический мир Байрона или Лермонтова, мир темненьких, заявляющих о себе из каждого угла тайн Достоевского… Что там вообще может быть понятно «среднему» человеку?

Конечно же, средний человек только и является таковым, что, обладая всеми указанными базовыми свойствами, не обладает ни одним из них в обостренном выражении. Проще говоря, он состоит из малых, но качественно совершенно полноценных подобий Толстому с его Наташей, Гамлету, мстящему за опошленную жизнь и т. д. и т. п. Будучи, в том числе, и небольшим интровертом, он интуитивно ощущает потенциальную огромность внутреннего мира, его космичность.

Сказанное можно было бы отнести к вполне тривиальным выводам, если бы из него не следовало, на наш взгляд, нечто очень серьезное.

Отдавая экстремумы человеческих типов только художественному творчеству, пришлось бы оставить за рамками объективных знаний слишком многое. Прежде всего пришлось бы согласиться с позитивизмом самого грубого толка и отнести весь человеческий духовный опыт к фантазиям, объясняя их эмоциональными компенсациями реальных жизненных вожделений или случившихся неудач. С фрейдистской приправой по индивидуальному вкусу. И уж конечно, пришлось бы «научно» зачеркнуть все существующие религии единственной фразой: «Человек не верит в себя и боится смерти». Ну, некоторым так бы и хотелось. Только слово – научно – мы не зря поместили в кавычки.

Интровертный тип Юнга, слишком ясно себя экспериментально обнаруживающий и легко стыкующийся с биорефлекторикой Павлова, не может быть отнесен ни к патологии человеческого сознания, ни к преобладанию в нем иллюзорных форм и окрасок. Иначе следовало бы признать, что иллюзии движут миром не меньше, чем практический здравый смысл. Впрочем, такое признание пока не помеха современным позитивистам-прагматикам. Отталкиваясь от загадочного эволюционного принципа, позволяющего провести прямую линию от камня до Альберта Эйнштейна, они тут же заявят, что иллюзии очень помогают людям выжить. Расскажут, например, как, готовясь к очередной охоте, первобытный человек представлял себе возможные ее ситуации, от возможного переходил к желаемому, создавал в уме его картины, рисовал (зачем-то) их на стене. Другой первобытный, ленивый и сметливый, сообразил, что можно и вовсе не ходить на охоту, а заниматься этими нехитрыми комиксами, внушая соплеменникам мысль, что они приносят удачу, И фантастический культовый элемент стал постоянным жизненным фактором человека.

В написании общих картин (этой или подобной) прагматики большие мастера. Но плохо всегда выходит с деталью. Почему, например, первобытный охотник должен о чем-то фантазировать вместо того, чтобы, подчиняясь единственно здравому смыслу, лечь спать. Время свободное есть, не спится? Однако само по себе свободное время не обладает побуждающей силой.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Поэтому павловскую квалификацию вполне справедливо относят не к собственно психологии, а к типам высшей нервной деятельности.