Максуд Алиханов-Аварский - Дербенд-Наме

Крепость Гумри [39]называется теперь Каякенд, Ихран – Хунзахом [40], а вся страна с окрестными деревнями – Аваристаном (страною аваров). Некоторые, впрочем, называют Ихран Кумуком [41]. Здесь же было племя Туман [42], распространенное от города Ихрана до Гумри и называемое теперь Тау-Лезги (горные лезгины), которых столица называется Акуша [43]; они были выведены из Хорасана.

Ближе сюда (к Дербенду) лежит страна Кайтаг, а над нею живет племя Зерахгеран, называемое теперь Кубани [44]; еще выше лежит страна Кумух, а потом – Табасаран. Все эти укрепления и пограничные пункты, от стены и до Кюльбаха, составляли защиту Дербенда.

Некоторые историки рассказывают, что после Дербенда Нуширван построил город Альфун или Альпен [45]и от него до Дербенда еще 160 городов и укреплений. По другим же известиям, еще ранее Нуширвана, город Альфун был построен Исфендияром-Киштасб, сыном Сохраба; Нуширван же только исправил его повреждения, снабдил его железными воротами и назвал Дервезен-Алан (Аланскими воротами). После этого, получив разрешение от своего отца, Кубад-шаха, он также воздвиг города Шабран, Багдад, Кюр-кюр и, на расстоянии одного фарсага от последнего, – крепость под названием Калан-Абад [46].

В районе от города Альфуна до Ихрана Нуширван основал семь иклымов [47](разделил на семь частей или округов) и назначил им правителя, называвшегося Туман. В Табасарани он поставил правителя по имени Табасаран (Табран, Сабран?), который бал начальником и Дербендского гарнизона. Одну провинцию населяли лезгины, выведенные из Исфагана; их правитель назывался Ихран-шахом. Другую населяли Кумухи, выведенные из Гиляна, и правитель которых носил титул Филан-шах. Еще одну провинцию населяло племя Мискат (или Маскат), выведенное из Илана, и правитель которого назывался Тутун-шахом.

В древних книгах мы находим и другое утверждение, что население Табасарана и Кюра, до самого Кумуха, было выведено из Кешана и Гиляна [48], а жители Мюскура и Кайтага – из Шираза. По тем же сведениям, остальные пограничные пункты Дагестана Нуширван-Справедливый заселил своим племенем и дал им правителя из своего рода. Благодаря всем этим мерам, Дербенд был обеспечен от покушения хазар, и хотя пограничные столкновения с этими неверными происходили по-прежнему, но овладеть городом они уже были не в силах.

После смерти Нуширвана хазары снова овладели пограничными укреплениями и своими опустошительными набегами вторгались в пределы Арака и Адербейджана. Тем не менее, государи Ирана успешно отстаивали Дербенд от покушений неверных до тех пор, пока святой пророк, – глава и образец творения, гордость миров, вечное совершенство и ходатай человечества перед Создателем в загробном мире, Мухаммед-аль-Мустафа, да будет над ним благословение Бога! – удостоился небесного посланничества. В это же время хазары овладели и Дербендом и, одновременно с Румом [49], Фарсом и Ираном, начали нападать на последователей ислама. Тогда святой посланник Божий, собрав 4 тысячи воинов, отправил их, под начальством лучших своих предводителей, против Рума и хазар. Быстро двинувшись в путь, достигнув Дербенда, и сражаясь острыми саблями и смертоносными копьями, эти воины ислама одолели хазар и донесли о победе святому пророку. Получив эту радостную весть и возблагодарив за нее Господа, пророк отправил повеление, чтобы население Дербенда было призвано к исламу и ознакомлено с его догматами. Вследствие этого дербендцы приняли мусульманство и с полной верой начали исполнять его постановления.

Вскоре после этого предводители войск ислама передали управление Дербендом прежнему его властелину, а сами, вернувшись со своими воинами в Аравию, заявили пророку, что «Бабуль-абваб-Дербенд» есть ворота всех городов, что он, как арена постоянных войн, имеет великое значение, а с его обладанием сопряжены громадные преимущества, и что, наконец, этот пункт, будучи во власти хазар, неминуемо поведет к тому, что и страны Фарс, Арак и Адербейджан, вместе с пограничными землями, также перейдут во владение их трона.

Историки сообщают, что в 41 году гиджры (662 по Р. X.), при халифах Бани-Омайя (из династии Омайядов) было получено известие, что Хаканъ-Чинъ, собрав 300-тысячную храбрую армию из хазарского племени и покорив все земли, пограничные с Дагестаном, подошел уже к стене (Кавказской) с целью овладеть Дербендом. Тогда, по повелению халифа того времени (Муавия), Ибрагим, Салман и Рабиятул-Бахли, с четырьмя тысячами отборных воинов, выступили на помощь Дербенду, с твердой решимостью отстоять этот город. В странах Адербейджана, через который лежал их путь, они силою оружия обратили в мусульманство всех его жителей и затем подошли к Дербенду и заняли его без сопротивления, так как хазары, занимавшие Нарин-кала (цитадель) этого города, отступили, ввиду приближения арабов, в крепость Гумри, или Хумри (Humri), – нынешний Кая-Кенд.

По той же причине думал об отступлении и Хакан-Чин. Но его вельможи и приближенные нашли недостойным такой образ действия, и он, оставшись волей-неволей, расположился лагерем на берегу Дарвак-чая. С другой стороны Ибрагим, Салман и Рабиятул-Бахли вышли из Дербенда и также расположились со своими войсками на равнине Аби-Эйн [50].

Хакан слышал о боевых качествах арабов, что они считают смерть на войне обретением рая и поэтому всегда предпочитають ее бегству. Ввиду этого однажды он сказал своим приближенным: «О мои визиры и вельможи! Говорят, что на арабское племя не действуют сабли и копья, что только поэтому эти воины решились выйти из своей далекой страны на войну с нами. Подобает ли нам бороться с ними?..»

После того, как слова эти разнеслись по хазарскому стану, один из этих неверных подкрался к мусульманину, купавшемуся в море, оставив на берегу свое платье и оружие, и убив его стрелою, принес к Хакану отрубленную голову. Он сказал при этом:

Вот, повелитель, голова одного из арабов, которых, по вашим словам, не берет никакое оружие. Его, купавшегося в море, сразила моя стрела, а сабля довершила остальное.

– Совершенное тобою не есть плод храбрости, – ответил на это Хакан. – Ты не мог бы убить араба, если б он был при оружии…

Как только это стало известно мусульманам, Ибрагим, Салман и Рабиятул-Бахли построили свои войска и двинулись вслед за знаменами. Хакан-Чин также выстроил свою армию. Богатыри обеих сторон выступили тогда вперед и завязали битву прекратившуюся только с наступлением вечера и в которой 20 тысяч хазар заслужили вечное проклятие и переселились в ад, а 200 мусульман испили шербет блаженной смерти шахидов [51]