Андрей Флиер - Избранные работы по теории культуры

– развитие системы судов и арбитража.

• порядки поддержания социально приемлемого поведения членов сообщества и наказания за нарушения:

– система обычаев, регулирующих повседневное социальное поведение членов сообщества;

– система законов, регулирующих поведение членов сообщества в разных социальных ситуациях;

– система поощрений за правильное и наказаний за неправильное социальное поведение;

– нормы допустимого применения насилия для поддержания внутреннего порядка.

3. Порядки, регулирующие сознание людей:

• порядки познания и накопления социально значимых знаний, формирования мировоззрения и трансляции социального опыта:

– доминирующие в сообществе принципы развития рациональных знаний (наука и обыденные рациональные наблюдения);

– доминирующие в сообществе принципы развития иррациональных представлений (религия, мифология, мистика, эзотерика, суеверия);

– доминирующие в сообществе принципы развития образных представлений (искусство, метафоричность мышления и суждений, игровые формы поведения и пр.);

– доминирующие в сообществе принципы развития системы средств целенаправленной межпоколенной трансляции знаний и социального опыта (воспитание, просвещение, общее и специальное образование) и пр.

• порядки коммуницирования и обмена информацией и социальным опытом между людьми:

– нормы символизации объектов и явлений в форме обозначающих понятия слов, знаков, символов и пр.;

– особенности сложения языков обмена информацией (вербальных устных и письменных, художественно-образных, языков жестов и телесной пластики, языков церемониальных действий, специализированных служебных языков и технических символов);

– особенности формирования разнообразных систем указательных знаков, звуковых сигналов, знаков различия, функциональной атрибутики, языков цифрового, графического и звукового кодирования объектов и продуктов и т. п.;

– нормы развития систем фиксации информации в графической, звуковой, видовой и иной технике, ее тиражирования и трансляции (синхронной и диахронной, непосредственной и дистантной, механическими и электронными средствами и т. п.);

– нормативные стандарты коммуникативных контактов между людьми, правил и норм обмена информацией бытового и служебного характера, правил употребления разных языков и пр.;

– особенности сложения институтов, занимающихся накоплением, сохранением и обеспечением доступа к социально значимой информации (архивы, библиотеки, музеи, хранилища, информационные банки данных, картотеки и пр.);

• порядки обеспечения лояльности членов сообщества по отношению к господствующим правилам социальной жизни:

– принципы, лежащие в основе доминирующих в сообществе идеологий политического, социально-экономического, религиозного, культурного и пр. характера;

– модели социальной справедливости, принятые и реализуемые в сообществе;

– стандарты национальной (этнической, племенной), политической, религиозной, социальной и пр. самоидентификации членов сообщества;

– нормы жесткости в отстаивании приоритета доминирующих идеологий и наказаний за их нарушение.

Разумеется, три приведенных иерархических уровня социальных функций культуры и перечень порядков социального бытия сообщества, осуществление которых обеспечивается культурой, не исчерпывает всех ее возможных социально интегрирующих функций. Здесь приведены только основные. Следует подчеркнуть, что во всех рассматриваемых случаях речь идет не о практических технологиях по достижению желаемого утилитарного результата, а о социальных нормах, регулирующих допустимость и предпочтительность тех или иных способов осуществления этой деятельности.

Выше были рассмотрены лишь те функции культуры, которые обеспечивают социальную интеграцию людей. Но культура обеспечивает еще и их социальную дифференциацию.

Эта задача культуры детерминирована тем, что человечество не представляет собой единого сообщества, связанного единой культурой, единым языком общения, едиными социальными, экономическими, политическими и прочими интересами. Фактически человечество объединено в огромное количество тем или иным образом локализованных больших или меньших сообществ. Эти сообщества дифференцированы между собой не только по горизонтали в таксономически однопорядковые феномены (например, разные этносы), но и по вертикали в иерархически соподчиненные общности (этносы – субэтносы – региональные группы – односельчане – отдельные семьи и пр. или классы – специальности – специализации – трудовые коллективы – цеха и т. п.).

Есть основания для предположения, что такая сложная социальная структура человечества обусловлена не только широтой расселения людей по Земле, что накладывает понятные ограничения на их возможности непосредственного взаимодействия и коммуникации. Причиной такой дробной дифференциации служит и свойственная людям определенная психологическая потребность объединяться в малые социальные группы, члены которых хорошо знают друг друга и постоянно взаимодействуют и коммуницируют между собой, что плохо реализуемо в больших социальных структурах [об этом см.: 734]. Ведь и животные виды тоже объединены не в общевидовом масштабе, а на уровне отдельных популяций, строящихся преимущественно на основаниях брачного и кровного родства и ограниченных пищевой обеспеченностью территории проживания. Т. е. такая дробная социальная организация в принципе свойственна любой биологической жизни на Земле [820].

Древнейшей человеческой формой такого объединения в малую группу был первобытный род, также основанный на кровном и брачном родстве входящих в него людей [213]. Современным наследником рода является нуклеарная (основанная на браке) или клановая (основанная на кровном родстве) семья. Семья – это социальная общность брачного и кровнородственного типа, в которой возможности взаимодействия и коммуникации реализованы наиболее полно [антропологичскую интерпретацию фенома семьи см.: 373].

Но род (семья) в хозяйственном и в оборонительном отношениях являлся слишком маломощным коллективом, к тому же ограниченным брачными запретами на инцест. Поэтому роды стали объединяться в племена [209]. Племена были уже довольно крупными общностями, способными и к эффективному хозяйствованию и обороне. Внешними границами племени, по всей видимости, служила территория распространения общего языка (или диалекта), т. е. социальные границы племени определялись, по моему мнению, не только хозяйственными и оборонительными нуждами, но и ограничивались возможностями свободной коммуникации между его членами [об этом см.: 104]. Позднее живущие по соседству и активно взаимодействующие и коммуницирующие племена объединились или трансформировались в этносы, т. е. народы [всесторонний обзор этой проблемы см.: 199]. Народы – это крупные социальные группы, объединенные общностью хозяйственных интересов (и обусловленной этим общностью политических интересов), хорошей возможностью коммуникации, благодаря единству языка общения (и обусловленной этим высокой культурной общностью), и ограниченные резким снижением коммуникативных связей с соседними народами, говорящими на иных языках [74].