Мария Козьякова - История. Культура. Повседневность

Античная статистика, естественно, не может дать точных цифр относительно количества рабов, однако для общей характеристики тех или иных тенденций сведений достаточно. Рабов в целом было больше, чем гражданского населения, причем в Спарте их число в несколько раз превышало количество свободных.

Именно поэтому в Спарте применялись самые жесткие методы запугивания и подавления. Спартиаты всегда более, чем жители других полисов, боялись восстаний рабов и пытались их предотвратить. Они применяли разные методы, чтобы выделить из массы рабов самых смелых, умных, влиятельных и нейтрализовать их. О таких превентивных акциях сообщает, например, Фукидид: было объявлено, что лучшим рабам, которые оказали лакедемонянам наибольшие услуги в военном деле, будет дарована свобода. После того как 2 тыс. илотов были отобраны и торжественно обошли храмы, празднуя освобождение, они бесследно исчезли и больше никто их не видел. Методом подавления служили знаменитые криптии, на илотов объявлялась «охота» при вступлении эфоров в должность.

Практика освобождения рабов не являлась широко распространенной. Однако такие случаи не были и редкими: можно было освободить раба на определенных условиях – пребывание у хозяина до конца жизни, либо регулярные выплаты определенных сумм, если он займется ремеслом или торговлей (хозяин при этом получал бы большую часть доходов). Раб мог выкупить себя и самостоятельно, для чего необходимо было получить согласие господина. (Вольноотпущенник становился метеком и попадал под контроль государства.) Массовый отпуск на волю властями не поощрялся, но были и исключения. Например, в критических ситуациях, во время войн, всем давали оружие для защиты города, обещав в случае победы даровать свободу. В последний период существования свободной Греции, когда отдельные полисы пытались отразить экспансию Рима, прозвучал призыв к рабам о помощи, но было уже поздно. После поражения бывших хозяев продавали вместе с их рабами – ситуация казалась римлянам забавной.

В античном обществе высший закон для раба – его господин. Аристотель, давая определение его правового статуса, так пишет о нем: «Раб – одушевленная собственность и самое совершенное из орудий». Собственник живой «вещи» является для нее всем: душой, разумом, законом. «Владыку слушай, прав ли он или не прав», – гласит греческая максима. Рабы исключены из класса людей и подчиняются законам о вещах. Они лишены прав заключать брак, иметь семью и собственность. На практике строгость закона смягчалась: с разрешения хозяина они могли вступать в «брак», заниматься прибыльным делом.

Рабов старались выделить внешними признаками: грубой одеждой, бритой головой. Однако эти правила не везде соблюдались. Практически они по виду мало отличались от свободных: могли быть одеты бедно, в простую домотканую одежду, как бедные граждане, или же наоборот – щеголять в дорогой одежде, если принадлежали богатым семьям. Рабы участвовали в торжествах и развлечениях, не уступали дорогу свободным, вели себя бесцеремонно, т. е. позволяли себе многое из того, что было им по закону запрещено. Более того, иногда они совершали то, что не дозволялось даже свободному человеку: так, во многих пьесах раб распоряжался чужим состоянием, интриговал вместе с молодым господином, устраивал непристойные шутки, издевался над свободными людьми. Подобное могло происходить в том случае, если раба поощрял сам хозяин. Но не только. Рабы имели в афинском государстве такую свободу, которая была немыслима в других полисах. «Доходят даже до того, что рабам позволяют жить в роскоши и вести широкий образ жизни», – сетует Ксенофонт. Эсхин в одной из своих речей выводит образ государственного раба – богатого развратника, устраивающего петушиные бои.

Согласно традиции, рабы имели убежища, где они были неприкосновенны, – храмы, священные рощи, алтари. Только после того, как раба заставляли покинуть святилище, выманив его оттуда огнем, голодом или хитростью, его можно было наказывать. Афины отличались самым гуманным обращением с рабами. Там существовали законы, по которым раба нельзя было мучить, пытать, а тем более убить [14] Полисный гуманизм распространялся лишь на граждан. Афиняне считали, что, запрещая жестокости, они охраняют нравственность. «Как бы не ударили гражданина, думая ударить раба» (Ксенофонт). . Хозяин не мог сам расправиться с ним, а должен был обратиться к магистратам. В случае жестокого обращения раб имел право требовать через суд своей продажи другому, а за убийство невольника владельцев не только порицали, но и наказывали. Конечно, наказания были мягче, чем за убийство свободного человека, однако виновного могли присудить к изгнанию, покаянию и очищению.

Вызванного в суд раба никогда не допрашивали как свободного гражданина: под присягой, с принесением клятвы. Раб давал свидетельские показания «телом», т. е. все допросы проводились под пыткой. Подобное было обычным – так, в речах и выступлениях Аристотеля и Демокрита пытка рассматривалась как естественный способ дознания, и ей не давалось негативных оценок. В случае судебного разбирательства хозяин мог сам предложить допрос раба или же, наоборот, если он не разрешал допроса, то мог быть обвинен и проиграть тяжбу. Ни пол, ни возраст не служили защитой: пыткам подвергали всех – и мужчин, и женщин. Женщин, как правило, пытали чаще, так как они являлись свидетелями всего, что происходило внутри дома, поэтому самую достоверную информацию о домашних происшествиях получали у рабынь. После кровавых допросов раб мог остаться искалеченным, что рассматривалось как ущерб, нанесенный хозяйским «вещам». Зачастую противная сторона предлагала оценить и возместить убыток. Это считалось достойным и великодушным поступком.

Рабы интересовали хозяев только в трудоспособном возрасте. В детстве ими практически никто не занимался, и в старости они тоже были предоставлены сами себе. От них отделывались как от ненужной обузы, выгоняли из дома. Главы местной администрации разыскивали бывших хозяев, чтобы те забрали тела умерших на дороге рабов, изгнанных из-за своей дряхлости.

Характер, внутренний мир раба, стереотипы поведения формируются образом жизни, его зависимым положением. Раб – «купленная вещь», «тело», он «обезличен», исключен из общества и чужд понятиям добра и зла, предназначенным для свободных. Ментальность его основана на инстинктах, на чувственности, что и делает натуру «рабской», способствует проявлению низменных чувств и подлому поведению. Как и хозяин, раб любит отдых, хороший стол, удовольствия. «Желудок – это все для раба», – говорил уже Еврипид. Незаконные удовольствия можно было доставить себе хитростью, ложью или воровством. Привычка к обману, ставшая инстинктом, тотальное воровство – крали все, что могли украсть, – вот основные черты поведения, соответствовавшие его положению: он унижался и пресмыкался, когда боялся наказания, был бесстыден и дерзок, когда оно не грозило. Любые наказания делали его душу, по словам Платона, еще более рабской, вызывали ненависть к господину и жажду мести.