Эдуард Маркарян - Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи

Выше уже неоднократно говорилось о том, что последовательно системное изучение объектов социально-исторического исследования становится возможным лишь при монистичном их рассмотрении, поскольку условием объяснения социальной системы является нахождение ее определяющей структурной единицы. В свете этого становится понятным вся противоречивость взглядов М. М. Ковалевского и других исследователей-плюралистов, разделяющих идею стадиального развития человечества. С одной стороны, они стремятся к выделению этапов общественного развития и в соответствии с принадлежностью к ним предлагают судить об однородности или разнородности исторических процессов и явлений. С другой стороны, они выступают против идеи монистического рассмотрения истории, лишь благодаря которой оказывается возможным выделение общих исторических типов социальных отношений и культуры как качественно определенных систем. Как уже отмечалось, для социологического плюралиста, несмотря на то что он говорит о взаимодействии различных социальных факторов, внутренне чужда идея органически системного рассмотрения истории, и неудивительно поэтому, что в большинстве случаев плюралистическая точка зрения сочетается с механистической трактовкой общества.

Те же исследователи, которые отвергают плюралистический и механистический подходы и пытаются свести исторические комплексы к их внутреннему единству и качественной определенности, исходя из последовательно идеалистических позиций, вынуждены критерии установления комплексной исторической природы сопоставляемых образований искать непосредственно в различных формах общественного сознания, в элементах «духовной» культуры. В этой связи вновь сошлемся на пример концепции «эквивалентных цивилизаций», представители которой вынуждены вырабатывать подобные критерии, не обобщая содержание различных социально-исторических систем, а базируясь на признаках, выражающих их специфически неповторимое проявление. В результате критерии установления комплексной природы этих систем приобретают настолько формальный характер, что они неизбежно противопоставляются друг другу. И именно благодаря этому достигается та ярко выраженная индивидуализация истории, которая наблюдается в западной философии истории XX в. В результате идея «эквивалентности» и «параллельности» исторических процессов и систем у ее большинства представителей выражает по сути дела уже не однотипность и содержательную общность исследуемых исторических процессов и систем, а как раз наоборот, их полную содержательную противоположность.

Совершенно иные теоретические предпосылки создает историко-материалистическое учение об общественно-экономических формациях. В свете учения о формациях идея исторической «эквивалентности» наполняется иным содержанием и оказывается методологически действительно плодотворной. Перед лицом вставших перед современной исторической наукой проблем исследователям-марксистам предстоит проделать большую работу в направлении конкретизации исходных принципов данного учения и выработки стройной и эмпирически обоснованной теоретической системы, позволяющей свободно и эффективно прилагать понятие «эквивалентности» к различным объектам сравнительно-исторического исследования.

Выше уже говорилось о трудностях, которые возникают при использовании этого столь важного для сравнительного изучения истории понятия в силу невозможности однозначного его определения. С одной стороны, для историко-материалистической концепции, исходящей из идеи всемирно-исторического, стадиального развития человечества, исторически эквивалентными выступают прежде всего однотипные исторические процессы. С другой стороны, понятие исторической эквивалентности (параллельности, равноценности) приложимо также и к таким разнотипным процессам истории, которые в качественно различных планах выражают один и тот же общий этап общественного развития. Оба эти значения «эквивалентности» выражают общие типы социально-исторических систем. Существует, однако, еще третье значение исторической «эквивалентности», выражающее уже локальную форму этих систем. И именно оно, как мы помним, лежит в основе концепции «эквивалентных культур». Исторической науке в процессе обсуждения этих проблем предстоит еще дать соответствующие точные терминологические обозначения понятию исторической «эквивалентности» в этих ее различных значениях.

Понятие однотипности конкретных социально-исторических систем ни в коей мере не исключает их различий между собой. Эти различия в большей или меньшей степени необходимым образом обусловливаются специфическими особенностями географической среды, исторических традиций, системы конкретных исторических связей, которые характерны для той или иной социально-исторической системы. Понятие исторической однотипности предполагает общность исходной структуры социально-исторических систем, единство определяющих закономерностей их функционирования и развития. Лишь в том случае, если различия систем не затрагивают их исходной структуры, правомерно говорить о наличии исторической однотипности. Если же исторические системы отличаются по своей исходной структуре, то они уже не могут рассматриваться в качестве однотипных и их сравнительное изучение должно строиться качественно особым образом (по «вертикали»).

Выше уже говорилось о различиях познавательных задач и самого характера исследования при сравнительном изучении исторически однородных и разнородных объектов. Повторим наши выводы.

Если при сравнительном изучении исторически однородных объектов («горизонтальное» сравнение) задача исследования состоит в установлении индивидуального, своеобразного проявления общих закономерностей функционирования и развития данных объектов, то при сравнительном изучении исторически разнородных объектов («вертикальное» сравнение) непосредственными объектами сравнения оказываются уже предварительно логически вычлененные исходные структуры, присущие им специфические закономерности. И в первом и во втором случаях сравнение является типологическим, т. е. производится при помощи конструирования типов, выражающих структуры исследуемых систем. Однако если в первом случае сравнение производится при помощи предварительно построенного типа, выражающего общую структуру сопоставляемых процессов, который затем как бы накладывается на них с целью свести в систему отличительные признаки и установить исторически обусловившие их причины, то во втором – строятся уже два структурных типа, которые непосредственно сопоставляются между собой.