Сергей Денискин - Познание живого: теоритико-методологические основы

Наиболее исчерпывающий анализ оснований теоретико- философского осмысления жизни осуществлен в трудах отечественной школы биофилософии ИФ РАН (Р. С. Карпинская, И. К. Лисеев, А. П. Огурцов, О. Е. Баксанский, Л. В. Фесенкова, Ю. В. Хен, А. Т. Шаталов и др.). В биофилософии актуализирована задача выработки научной концепции живого с опорой на коэволюционную познавательную модель, в которой бытие природы и общества в целом рассматривается как процесс и результат сопряженного развития различных видов живого как между собой, так и в отношениях с неживой природой. Тем самым задается установка на конкретизацию теоретико-методологических подходов в познании жизни и живого.

В целом, оценивая степень разработанности проблемы, можно констатировать, что в современном философском и научном познании живого нет недостатка в идеях, познавательных моделях и концепциях. Однако, при общем признании значительной глубины проникновения в биологическую и социальную предметность констатируется также недостаточно глубокое понимание сущности живого. Главная причина видится в недостаточной проработке методологических аспектов познавательных процессов в этой сфере, что сдерживает раскрытие специфических для живого механизмов его функционирования.

В такой ситуации нет особого смысла создавать еще одну концепцию или еще одну классификацию моделей живого. В настоящее время назрела настоятельная необходимость в переосмыслении накопленного теоретического многообразия. И в этом ключе главная философская проблема сегодня, на наш взгляд, заключается в том, чтобы определить те теоретико-методологические основания, на которых, вопервых, можно осуществлять структурирование всего массива знаний, накопленных к настоящему времени в философском, естественнонаучном и гуманитарном познании, а, во-вторых, обоснованно выстраивать стратегию дальнейших исследований. Решению этой двуединой задачи и посвящена представленная работа, в первой части которой анализируется методологический аспект осмысления живого в истории философского и научного познания, а во второй выстраивается методологически-познавательный инструментарий, адекватный уровню современных представлений о закономерностях существования живого.

Обращение к историческому опыту философских систем обусловлено необходимостью переосмысления обширного материала в постижении сущности живого, накопленного в этой сфере. При этом в соответствии с поставленной целью главное внимание в предстоящем анализе уделяется не столько собственно содержанию рассматриваемых концепций, сколько методологическим моментам, тому, как концептуализируется живой объект в качестве объекта познания, на основе каких принципов , и каким способом описывается его устройство.

Для нашего исследования значимым является то, что представление о живом имеется у каждого человека уже на уровне обыденного сознания. Как отмечают А. Ф. Зотов и Н. М. Смирнова, « “мир, светящийся смыслом”, предварительно, до всякого научного исследования, расчленен в обыденном языке и интерпретирован в обыденном, повседневном мышлении» 12 12 Зотов А. Ф., Смирнова Н. М. Феноменология и эволюция самосознания человека европейской культуры // Вестник Московского университета. – Сер. 7. Философия. – 2000. – № 4. – С. 64. . И в этом мире живое занимает первейшее место.

В историческом плане представление о живом возникает вместе с человечеством, задолго до теоретического познания. Одушевленность мира – это суть мифического мировоззрения, которое есть, по мнению Ф. Х. Кессиди, «не первоначальная форма науки или философии, а особый вид мироощущения, специфическое, образное, чувственное, синкретическое представление о явлениях природы и общественной жизни» 13 13 Кессиди Ф. Х. От мифа к логосу: становление греческой философии. – СПб.: Алетейя, 2003. – С. 37. . И если в классическом учении о бытии целостность мира задается его существованием, то в мифе – его одушевленностью.

В этом контексте истоки самого понятия живого необходимо соотнести с обыденным и мифологическим сознанием. На этом дорефлексивном уровне сознания посредством мифических и антропоморфных схем осуществляется цельное «схватывание» мира, которое «является когнитивным горизонтом предпонимания, началом всех последующих интерпретаций» 14 14 Борисов С. В. Эпистемология наивного философствования. – М.: Спутник+, 2007. – С. 39 – 40. . Одушевляя предметы окружающего мира, наделяя их смыслом и включая в круг ценностей, человек ассимилирует их, и таким образом обеспечивает взаимную согласованность и целостность системы представлений.

Принципиально важный вопрос при этом заключается в том, на основе каких признаков устанавливается жизненность. Не вызывает сомнения, что именно эти признаки должны быть положены в основание теоретического познания. Иначе понятие живого будет переопределено с последующим обретением многозначности в полидисциплинарном применении, что можно наблюдать на примере термина «информация».

На уровне обыденности каждый человек легко, чаще всего не задумываясь как , определяет, это живое или нет. И в жизни, и в литературе часто используется фраза: «Человек не подает признаков жизни ». Уместно спросить: каких и каким образом они фиксируются? Ответ известен: посредством наблюдения определяется характер активности как самоактивности : человек – дышит, пульс – бьется, муха – побежала, ветер – дует. Трамвай, «если бы не живой, разве бегал бы взад и вперед? Видишь – искры: трамвай сердится, хочет спать, набегался за день» 15 15 Чуковский К. И. От двух до пяти / предисл. Ю. А. Сорокина; послесл. А. Г. Арушановой. – М.: Педагогика, 1990. – С. 165. . Иначе говоря, то, что делает нечто само, проявляет произвольную активность , спонтанность, самодвижение и полагается живым. Если Луна светит, то живая, если освещена – еще вопрос. Проблема теоретического познания состоит в том, каким образом выразить эти базовые представления теоретическими средствами – в принципах, параметрах, понятиях, законах. Как отмечает К. Г. Юнг, представления, сформированные в мифической картине мира, в другой – рациональной – в «чистом» виде существовать не могут 16 16 Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов / пер. с англ. – Киев: Совершенство; Порт-Рояль, 1997. – С. 92. .

Принимая за основу дорефлексивное представление о живом как таковом, мы тем самым задаем смысловую ориентацию для анализа наработанного теоретического многообразия. Не претендуя на его исчерпывающий анализ, отметим наиболее важные для целей нашего иследования моменты.