Константин Богданов - Врачи, пациенты, читатели. Патографические тексты русской культуры

 В. Набоков эмфатически риторизует негодование Шенрока, чтобы передать «до странности телесный характер его гения», и усматривает «что-то до ужаса символическое в пронзительной сцене, когда умирающий тщетно пытался скинуть чудовищные черные гроздья червей, присосавшихся к его ноздрям. Мы можем вообразить, что он чувствовал, если вспомним, что всю жизнь его донимало отвращение ко всему слизистому, ползучему, увертливому, причем это отвращение имело даже религиозную окраску» [Набоков 2000: 404, 406].

 Цит. по: [Барсуков 1890: 216]. Упомянутый Погодиным Е. О. Мухин – знаменитый врач, профессор Московского университета, автор одной из первых в России работ о холере: [Мухин 1830]. К 1880-м гг. неэффективность кровопускания при холере не вызывает сомнений: [Quain 1885: 111].

 См. также статьи в сб.: [Laboratory Revolution 1992].

 О спорах этого времени вокруг кровопускания: [Randolf 1935: 177]. Современный взгляд на терапевтическую пользу пиявок: [Minkin 1990: 4–6; Zhivoglyad 1998: 280–282; Стояновский 2002].

 В России в утверждении этого тезиса кардинальную роль сыграла деятельность Пироговского общества и развитие земской медицины [Vucinich 1970: 229; Заблудовский 1960: 347].

 В том же контексте клистир упоминается в первоначальном тексте «Губернских очерков» М. Е. Салтыкова-Щедрина. Взяточник-лекарь пугает здесь мужиков тем, что будет лечить их от холеры, ставя им клистир. Мужики откупаются от лечения деньгами. Пассаж с этим анекдотом, как вполне скабрезным, будет вычеркнут цензором и не войдет в опубликованный текст произведения (напечатан в примечаниях к «Губернским очеркам» в: [Салтыков-Щедрин 1965: 523]).

 «Во второй трети XIX в. существовали по крайней мере три различные и взаимно несовместимые парадигмы: 1) механистическая концепция, нашедшая свое выражение в астрономии, в кинетической теории, в разнообразных моделях термодинамики, а также в биологических науках, в частности в медицине <���…>; 2) концепция, связанная с изобретением независимой и феноменологической теории теплоты, которая в конце концов оказалась несовместимой с механикой; 3) концепция, неявно содержащаяся в электродинамике Фарадея и Максвелла, которая была разработана и освобождена от механистических элементов Герцем» [Фейерабенд 1986: 123].

 Ср.: [Haeser 1842: 22–34; Hess 1998: 11–30].

 Дэвидсон доказывает, впрочем, что и сама идея концептуальной схемы лишена последовательности: [Davidson 1974: 5–20].

 См., напр.: [Fähraeus 1960: 176–189].

 Подробнее о К. Биша и о научном значении его исследований см.: [Haigh 1984; King 1971: 263–296; Maulitz 1987]. См. также: [Фуко 1998: Гл. 8]. В начале XIX в. часто цитировались слова основателя французской школы терапии Ж. Н. Корвизара, написанные им о Ксавьере Биша Наполеону: «Никто не сделал так много и так хорошо за такое короткое время».

 Вестник Европы. 1803. Ч. 8. № 5, март. С. 44–46. На принадлежность перевода Карамзину указала О. Б. Кафанова [Кафанова 1991: 272].

  Fontenelle J. de. Recherches médico-legales sur l’incertitude des Signes de la mort, les dangers des inhumations précipitées, les moyens de constater les decès et de rappeler à la vie ceux qui sont en état de mort apparente. Paris, 1834.

 Кюхельбекер, полагавший, что Пушкин имел в виду Фонтенеля – автора «Разговоров», отмечал вместе с тем и диссонанс, вносимый его именем в список других упоминаемых Пушкиным имен: «Особенно мил Фонтенель с своими творениями в этой шутовской шутке». Строфу с именами читаемых Онегиным авторов Кюхельбекер считал «из худших» [Кюхельбекер 1929: 44].

 О Тиссо и его значении в истории медицины и идеологии см.: [Emch-Deriaz 1992].

 Еще до появления русского перевода книги Тиссо (1793) русскоязычный читатель мог познакомиться с его аргументацией по статье А. Бахерахта «О неумеренности в любострастии обоих полов», включенную в: [Бахерахт 1779].

 Убеждение в том, что онанизм может быть причиной сумасшествия, является общераспространенным вплоть до конца XIX в. Так, напри., из «Писем человека, сошедшего с ума» А. К. Шеллера-Михайлова выясняется, что в гимназии, оторванный от родных, герой увлекался «мелким развратцем», «который царствует нередко среди детей, запертых вместе, насмотревшихся на всякую закулисную семейную грязь дома, живущих среди развращенного городского населения» [Шеллер-Михайлов 1904: 538]. Учитывая, чем закончилась жизнь героя записок, занятия онанизмом не прошли для него даром. Известно, что Вагнер объяснял психическую болезнь Ницше также онанизмом; в длинном письме к лечившему Ницше доктору Айзеру (от 23 октября 1877 г.) Вагнер приводит ряд типичных, по его мнению, случаев умственных расстройств, ставших результатом занятия онанизмом, и советует Айзеру перво-наперво поговорить с Ницше «со всей серьезностью, не скрывая от него первичную причину его болезни» (цит. по: [Weiner 1995: 340]).

 Об Аттенгофере см.: [Scalabrin 1983].

 De l’Onanisme et des autres abus vénériens, considerés dans leur rapports avec la santé. Par le Docteur Leop Deslandes. Bruxelles, 1835.

 В последующих изданиях комментария Бродского этого замечания уже нет.

 В связи с интересом Евгения Онегина к Тиссо напомним попутно о давней статье психиатра И. Б. Галанта, объяснявшего особенности психологии А. С. Пушкина «гармоничной функцией обеих долей гипофиза», но считавшего, что поэт страдал гипертрофированным развитием половых желез – был «болезненным эротоманом гипергонадального типа» [Галант 1927: 43, 50].

 Пушкин купил книгу Галича сразу по ее появлении [Модзалевский 1988: 13].

 Оставленная Буяльским обширная коллекция анатомических и инъекционных препаратов, а также гипсовых посмертных масок хранится сегодня в музее Российской военно-медицинской академии в С.-Петербурге.

 О символической продуктивности романа Мэри Шелли в истории общественной и политической мысли Европы XIX в. см.: [Baldick 1987].

 Московский вестник. 1827. Ч. 3. С. 179–181. В 1834 г. в «Сыне Отечества», в статье «Об историческом романе во Франции и Англии», переведенной из «Revue Britannique», отмечалось: «У мистрис Шеллей есть романы, например Франкенштейн, которые очень стоят самых странных произведений французской литературы» (Сын Отечества. 1834. Ч. XLVI, № 51. С. 614).

 «Лорд Байрон и Шелли часто и подолгу беседовали, а я была их прилежным, но почти безмолвным слушателем. Однажды они обсуждали различные философские вопросы, в том числе секрет зарождения жизни и возможность когда-нибудь открыть его и воспроизвести. <���…> Быть может, удастся оживить труп; явление гальванизма, казалось, позволяло на это надеяться; быть может, ученые научатся создавать отдельные органы, соединять их и вдыхать в них жизнь».