Рудольф Пихоя - Записки археографа

Мне пришлось принять непосредственное участие во всех переменах, которые произошли в архивном деле страны, – от разработки законодательства, приёма документов КПСС на государственное хранение до информирования Президента о содержании архивов высших органов власти и организации архива Президента.

Это, в свою очередь, потребовало изучения документальных материалов фонда Политбюро. Научным итогом стало появление книги «Советский Союз: история власти. 1945-1991 гг.» [5] Пихоя Р. Г. Советский Союз: история власти. М., 1998. – Книга неоднократно переиздавалась, в том числе за рубежом: Sulian zheng quan shi (1945-1991) / Lu Ge Pihuoya zhu\ Xu Jindong deng yi. (1945-1991) / Beijing, 2006; Pikhoia R G. URSS : Histoire du pouvoir 1945-1981. Longueil, Quebec, 2007-2008. Vol. 1-2; Pichoja R. G. Historia wladzy w Zwiazku Radieckim. 1945-1991. Warszawa, 2011. .

Настоящая книга построена так, как складывалась моя биография – от студенчества, аспирантуры, преподавания в Уральском университете до работы в Москве, в Росархиве, а позже – в Академии государственной службы и в Институте российской истории.

Статьи объединяет то, что в основе большинства из них – новые источники. Часть этих материалов была уже мною опубликована, некоторые печатаются впервые. При этом я не счёл возможным отредактировать или переделывать старые статьи (за исключением унификации научно-справочного аппарата и ссылок на новые научные публикации).

Хочу выразить сердечную благодарность за помощь в работе и за конструктивные замечания при обсуждении рукописи Е. В. Беляковой, Μ. Г. Вандалковской, А. А. Горскому, С. В. Журавлеву, О. М. Кадочиговой, В. А. Кучкину, П. В. Лукину, Е. Н. Марасиновой, М. Ю. Мухину, В. Б. Перхавко, И. В. Починской, Η. М. Рогожину, Н. А. Соболевой. Особенно признателен Г. И. Герасимовой за большую работу за подготовку рукописи к печати.

Р. Г Пихоя

В моём университетском дипломе записано: «решением Государственной экзаменационной комиссии от 18 октября 1968 г. Пихое Р. Г. присвоена квалификация историка; преподавателя истории и обществоведения».

Сейчас на календаре – 2016 год.

Почти пятьдесят лет…

«Сидя на санех», используя слова Владимира Мономаха, пытаешься осмыслить прошлое. Истфаку УрГУ я обязан многим. Исторический факультет в большой степени предопределил мою судьбу. Не в последнюю очередь благодаря истфаку удалось всю жизнь заниматься тем, что интересно, интересно самому. Это редкая удача, если не счастье.

писал А. Т. Твардовский.

И был прав.

Истфак для меня – это четверть века жизни – с 1964 г., когда я поступил учиться, до 1990 г., когда пришлось уйти с должности первого проректора университета и возглавить Российскую государственную архивную службу.

Но сегодня хотелось бы вспомнить учёбу в университете. Сразу же несколько предуведомлений. Прежде всего, это воспоминания почти полвека спустя – следовательно, неизбежны фактические ошибки. К сожалению, я не использовал архив университета. Надеюсь исправить этот недостаток в будущем.

В-вторых, эти воспоминания очень субъективны. Студент, как правило, видит в университете то, что ему необходимо. Поэтому моё поле зрения было ограничено занятиями по учебному плану; преподавателями, которые читали лекции, принимали экзамены, руководили практиками; ученичеством у М. Я. Сюзюмова. Я ничего не пишу о «новистах» – важном для факультета направлении и о «советчиках», так как практически не интересовался этим в университете. Все мои общественные обязанности ограничивались ролью старосты группы и сводились к получению стипендии для группы и согласованию с деканатом расписания экзаменов. Ни комсомольской, ни профсоюзной деятельностью в УрГУ не занимался, поэтому ни факультетских дел в целом, ни, тем более, университетских – не знал, да и не хотел.

В-третьих, хочешь – не хочешь, но по прошествии полувека видишь то, что мы не понимали, да и не могли понять. Поэтому на воспоминания студента с неизбежностью накладываются размышления более поздних лет, понимание того, что называется «историографическим процессом» в рамках отдельно взятого истфака.

И последнее. Я не пишу о так называемой «студенческой жизни», которая выходила за пределы академических занятий. Кажется, она тогда не слишком меня интересовала.

КакЯ поступил на истфак.По ошибке. Если бы не хрущёвские реформы в области образования, достаточно нелепые, – вряд ли когда-нибудь поступил. Поясню. Реформа средней школы, требовавшая, чтобы тогдашние ученики 9-11 классов стажировались на производстве, вынудила меня уйти из школы – с моей близорукостью я не проходил медкомиссию для работы в цехе контрольно-измерительных приборов и автоматики Северского металлургического завода.

Я перешёл в школу рабочей молодёжи, где предстояло учиться всего два, а не три года, и пошёл работать учеником арматурщика на строительство трубосварочных цехов Северского завода, основанного В. Н. Татищевым ещё в 1739 г. в сорока верстах от Екатеринбурга. Работа была по-настоящему мужская, тяжёлая, с железом, которое надо было резать, гнуть; вязать арматурные сетки и колонны, ежедневно переносить сотни килограммов арматурных заготовок. Но работу эту я вспоминаю с благодарностью. Во всяком случае, я точно понял, что смогу прокормить себя сам.

Новая школа было неплохой – отлично преподавали математику, химию, русский язык, литературу. Была прекрасная учительница литературы и русского языка – И. А. Огоновская, любившая и знавшая литературу Серебряного века. Плохо было с иностранным, особенно после старой школы, где мы учились у замечательной учительницы, немки по происхождению, Эльзы Александровны Огородниковой.

К моему счастью (и несчастью университета, полагаю), в 1964 г. на истфаке на вступительных экзаменах не было иностранного. Эта глупость была отменена уже на следующий год. Но абитуриентам 1964 года сдавать иностранный язык было не нужно.

Предстояло сдать три экзамена: устный – по истории, письменный – сочинение, устный – по литературе и русскому.

Государственная политика в образовании отдавала предпочтение при отборе будущих студентов отслужившим солдатам и людям, имевшим производственный стаж два-три года. Для выпускников школ, не имевших достаточного стажа, существовал отдельный конкурс – 25 человек на место. Я попадал в эту группу.

Последние дни перед экзаменами надо было жить в Свердловске. В главном корпусе университета на улице Куйбышева, 48 получил направление на житьё. Жить полагалось в здании гуманитарных факультетов, на улице 8 Марта, 62. Прежде там находилось епархиальное духовное училище, в стенах которого учились А. С. Попов – тот самый изобретатель радио, писатель Д. Н. Мамин-Сибиряк, Π. П. Бажов, последний обер-прокурор Синода, историк церкви и богослов А. В. Карташов. Но я об этом не знал. Зато узнал, где предстояло жить. Это был спортивный зал на первом этаже, где по полу были рядами разложены матрасы с постельным бельём. Несколько десятков парней читали, курили, слонялись из угла в угол.