Array Коллектив авторов - «Бархатное подполье». Декаденты современной России

Алеша Пальцев– артист, которого многие критики после выхода дебютной пластинки окрестили «современным Вертинским». Импозантный, элегантный и обаятельный шансонье, сочетающий в своих песнях романтизм и сарказм, манерность и реалистичность, скрывающуюся под шутовской маской. Яркий представитель современного куртуазного декаданса.

– Я с радостью откликнулся на предложение группы «Бостонское чаепитие» принять участие в фестивале. Сразу подумал: а вдруг – свои? Очень хочется в это верить. Сколько раз я обжигался! Надеюсь встретить на фестивале людей со вкусом. Ведь для того, чтобы иметь вкус, совсем не обязательно быть богатым и даже (открою тайну) не обязательно отличать Майю Плисецкую от Веры Марецкой! Но что действительно важно – чувствовать стиль, атмосферу, красоту момента. Именно такие люди на земле диктуют моду… «Бархатное подполье» – что же это мне напоминает? Понял: мир подростка. Подростки могут быть очень ранимыми и при этом очень агрессивными, хитрыми, как змии, и невинными, как голуби. Поэтому хочется обратиться ко всем: не стремитесь быстро повзрослеть – так делают только подростки; не убивайте в себе подростка, ведь убивать нехорошо, а убив в себе подростка, вы можете умереть сами. Выход? Полюби в себе подростка и слушай взрослую музыку в «Бархатном подполье».

Вадим Степанцов– поэт, музыкант, член Союза писателей, Великий Магистр «Ордена куртуазных маньеристов», поэтического объединения, которое существует уже более 15 лет. Лидер знаменитой группы «Бахыт-Компот». На фестивале куртуазного декаданса Вадим Степанцов выступает с новым проектом «Бедлам-Капелла». Стиль, придуманный для себя этим акустическим трио, они назвали симфо-панк.

– Мне кажется, сейчас приходит время, когда новое салонное искусство, нью-рафине, войдет в моду и будет востребовано. Оно требует своего оформления и обнародования настоящего, чему, надо сказать, сопротивляются почему-то массмедиа. И публика есть, которой нужно такое искусство. Это интеллигенция, это новая буржуазия, которой уже не нужно поп-суррогатов, это люди, которым около сорока (плюс-минус), плюс, разумеется, это студенты гуманитарных вузов, которые занимаются живописью, музыкой, психологией, лингвистикой, историей, культурологией…

Владимир Преображенский, автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:

Эстетизму в России действительно не везло никогда. Может, климат не тот, может, весь исторический уклад. Особенно не повезло ему в последние 100 лет, когда все эстетское и декадентское с приходом советской власти и вовсе подверглось откровенным гонениям.

В журнале «Цирк и эстрада» за 1929 год (здесь и далее цит. по книге М. Кравчинского «Песни и развлечения эпохи НЭПа». Н.Н.: Деком, 1915. С. 478) читаем очень характерную, возмущенную рецензию критика: «Певица Инна Рович, нисколько не смущаясь, что перед ней находится тысячная аудитория Колонного зала Дома Союзов, с ужимками недавно исполняла непроходимую пошлость о «птичках», «кенгуру» и «милых глазках». Она не исключение. У многих такой же репертуар. А ведь Колонный зал – это рупор для провинции. И на репертуар Колонного зала равняется провинциальный репертуар».

«Мода на грезы о «бананово-лимонном Сингапуре» появилась еще до революции благодаря ариеткам Александра Вертинского, Изы Кремер, песенкам Ильи Ильсарова и Владимира Сабинина». Чуть позже общим местом стало обвинение поэтов и артистов эстрады в увлечении подчеркнуто красивыми образами (как сказали бы мы сейчас, гламуром), надрывной эмоциональностью (тут и сям наклеивался негативный ярлык «цыганщины»), наконец, в «упадочности». Сочетание этих черт в искусстве ничего вам не напоминает? Да, именно! Фестиваль «Бархатное подполье» взял под свое крыло тех артистов и создал культурный оазис для такого искусства, которое без всякого стеснения воспевало именно «кенгуру» и «милые глазки», а исполнение «с ужимками» здесь считалось и считается хорошим тоном и всячески поощряется; искусства, для которого «бананово-лимонный Сингапур», «ночной Марсель» и даже «притоны Таиланда» были куда интереснее заводских труб, эстетики деревенских изб, склонившихся к заросшему пруду березок и всей той клюквы, которая на протяжении многих десятилетий напрямую ассоциируется в массовом сознании и с подлинным (то есть как бы настоящим) искусством, и с истинным патриотизмом.

Если мы возьмем неформальное искусство 1980-х, в частности рок-музыку, то и тут, как мы легко заметим, в настоящих героях всегда ходили «трибуны масс», герои стадионов, которые вели за собой толпы поклонников под лозунгами «мы вместе», «перемен требуют наши сердца» и «предчувствие гражданской войны», а в аутсайдерах находились именно эстеты (а порой и декаденты), чьи творения с точки зрения «чистого искусства» были, как правило, гораздо интереснее. Я имею в виду группы «АукцЫон», «Вежливый отказ», «Джунгли», «Оберманекен», «Николай Коперник». И это было то, что невероятно было интересно мне…

Владимир Преображенский,

автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:

Если ради смеха мы возьмем такое явление, как декаданс, и упрямо проведем линию преемственности от французских символистов, от «проклятых» поэтов через эпоху джаза, европейский экспрессионизм, «битников» на российские просторы конца XX века, конкретнее – на отечественную рок-музыку, то мимо такой персоны, как Владимир Веселкин, нам, конечно, никак не пройти (в этом же ряду, к слову, нельзя забыть про «Апрельский марш», «Оберманекен», «Колибри» и Наталью Медведеву).

Стоит ли уточнять, что выдает в Веселкине декадента?

Вы, разумеется, подметите и любовь к Марлен Дитрих, и всевозможные боа, грим, да и общий образ «дитя порока»… Но это внешнее, а не менее важное – внутри.

«Я сам не понимаю, что я за животное», – поет Веселкин в одной из песен. Много ли вы знаете людей из балетной среды, пришедших в рок-музыку? То-то! Поэтому закономерно, что Веселкин в 1980-е влился в ряды самой нетипичной группы ленинградского рок-клуба – «АукцЫон». Однако своим – не по духу, а, правильнее сказать, по эстетике – Веселкин в рок-н-ролле так и не стал. Его все время тянуло в какие-то иные сферы.

Не скрою, группа «АукцЫон» мне нравится давно, причем особенно трепетно я отношусь к театрально-карнавальному, условно говоря, периоду коллектива, где в полной мере развернулся талант наиболее декадентских ее участников – Кирилла Миллера и Владимира Веселкина. Не случайно затем они создадут совместный проект и развернутся сразу в нескольких плоскостях – музыкальной, театральной, кинематографической. К сожалению, большинство этих работ малоизвестны, а некоторые и вовсе начисто утрачены…