Вадим Крюк - Колыбель человечества под ложью мировых религий

Удаётся восстановить ряд других божеств общеиндоевропейского пантеона. Среди них особенно отчётливо вычерчивается богиня зари и лета (*haeusos): в греческой традиции – Эос, в римской – Аврора, в ведийской – Ушас, в балтийской – Аушра.

В индоевропейских языках грамматический род солнца неустойчив. С одной стороны, мужское солнечное божество разъезжает по небу на колеснице (солнечная повозка Сурьи, колесница Гелиоса, колесница Ахуры-Мазды, индийская Вимана). С этой мифологемой, возможно, связана и символика т.н. Солнечного креста: колесо солнечной колесницы с четырьмя спицами. С другой стороны, прослеживается и оппозиция Солнца как женского начала («мать») месяцу – как мужскому началу («отец»). Мифологический мотив свадьбы месяца и дочери солнца лучше всего сохранился в балтийской мифологии.

К общепринятой индоевропейской общности можно отнести народности : Иранские, Индоарийские, Дардские

Италийские (Романские),Кельтские ,Индийские,Палеобалканские

Славянские ,Тохарские.

Мифология

Индоевропейским народам свойственны общие для племён всего мира мифологемы вроде мирового дерева и нечистого змея. Однако у индоевропейцев мировое древо связано с культом лошадей (Иггдрасиль – «скакун Одина» в Скандинавии; ашваттха, от корня ашва («конь») – название мирового древа в Индии).

Существовало представление о прародителе человеческого рода, имя которого обозначало «человек, мужчина» (индийский Ману, германский Манн). Прародитель также считался первым умершим человеком, открывшим дорогу другим людям в иной мир и ставшим его хозяином. Кроме того, был распространён мифологический мотив инцеста божественных близнецов, от которых произошло человечество (ведийские Яма и Ями, балтийские Юмис и Юмала, ср. У русских Иван-да-марья). Мотив принесения первочеловека в жертву (скандинавского Имира или ведийского Пуруши) уходит корнями в праиндоевропейскую древность. Во многих традициях мир создается путём расчленения тела первобытного существа (камни – из костей, земля – из плоти). Мотив брака неба и земли (Уран и Гея в Греции, Дьяус и Притхиви в Индии) распространён и за пределами индоевропейской общности.

Отличительная черта индоевропейских народов – вера в существование загробного мира, как правило отделённого от мира живых рекой. При этом рай, как правило, помещался в далёких странах (острова блаженных), а ад представляли как холодную полость под землей, вход в которую стережёт свирепый пёс (Кербер – Гарм).

Дюмезиль видел в разных индоевропейских традициях рудименты фигуры трикстера, наиболее ярко представленные в германском Локи, но также присущие греческому Гермесу, иранскому Ариману, а также ряду индо-европейских героев (Одиссей у греков, Сырдон у осетин, Брикрен у кельтов).

Мифы различных индоевропейских народов иногда демонстрируют удивительное сходство. Так, во многих странах встречается миф об украденном богом ветра стаде коров (или облаков). Излюбленный мотив фольклора индоевропейских народов – новобрачные, которых на ложе разделяет обнажённый меч. Дюмезиль отмечал, что в нартском эпосе (отражающем скифско-сарматскую традицию) есть эпизод, до мелочей соответствующий кельтской легенде о вручении Владычицей Озера герою меча Экскалибура (подробно этот мотив изучен учеником Дюмезиля Ж. Грисваром).

Представляется вероятным, что праиндоевропейская религия допускала существование лесных и полевых духов как мужского (эльфы, гномы, сатиры, лешие), так и женского пола (нимфы, русалки, хульдры, апсары).

Культ героев

У индоевропейских народов был развит культ героев – мужей, наделённых необыкновенными качествами, которые с детства выделялись среди равных себе, а в битвах снискали бессмертную славу. Славить героев в своих песнях были призваны бродячие поэты (барды, скальды, витии). Сюжеты многих героических мифов строятся на перипетиях взаимоотношений героя с отцом.

Во многих индоевропейских мифах нарисован образ непобедимого героя, который гибнет по причине наличия на его теле единственного уязвимого места, как правило, в области ног:

• Уязвимое место Ахилла – Ахиллесова пята.

• Уязвимое место Зигфрида – на спине, чем и не преминул воспользоваться Хаген.

• Тело Кришны непобедимо, за исключением подошв его ног, и именно в это место поражает его роковая стрела.

• В «Шахнаме» тело Исфандияра неуязвимо, но Рустам поражает его особой стрелой в глаз.

• Рождённый из осеменённого камня Сослан был закалён в ледяной воде, молоке волчицы и расплавленном железе, но его колени остались незащищенными, и именно по ним нанесло удар отлетевшее колесо.

• У ирландского героя Конганкнеса, сына Дедада, столь жёсткая кожа, что холодное оружие отскакивает от неё (само его имя состоит из congna 'рог, рога' + cnes 'кожа'). Однако неверная жена выведала у него то, что убить его можно, загнав раскалённые спицы через подошву в голень. Усыпив мужа, жена прибегает к этому методу.

Во многих мифах основным подвигом героя является убийство змея (этот мотив подробно изучен К. Уоткинсом)

Культ лошадей

Во многих индоевропейских традициях, и особенно в индоиранской, прослеживается культ лошадей. С этим связаны конные жертвоприношения и колесничные погребения, особенно характерные для андроновской культуры. Отдельные черты этих ритуалов сохранялись и в позднейшее время (эквирии в Риме, ашвамедха в Индии).

С культом лошади связаны фигуры божественных близнецов, которые в ряде традиций считались сыновьями богини лошадей. В Греции эти фигуры назывались Диоскурами, в Германии – Алками, в Индии – Ашвинами, в Литве – сыновьями Диеваса, в Риме их роль играли Ромул и Рем, «лошадиные» имена носят также первые короли Кента братья Хенгист и Хорса.

Обряды

Сведения об обрядах инициации и брака в протоиндоевропейском обществе скудны и противоречивы. У многих индоевропейцев был обычай перед инициацией изгонять юношей из поселения. Во время пребывания в таком отряде юноши должны были вести себя «по-мужски», то есть нарочито грубо и разнузданно, пренебрегая социальными установлениями. Ещё не до конца выясненную роль в этом играл культ собаки или волка: возможно, спутником юноши в отряде был пёс, или было принято одеваться в волчьи шкуры (отсюда – позднейшие представления об оборотнях, луперкалии).

Во многих индоевропейских обществах существовал обряд коллективного вкушения некого божественного напитка, который позволяет смертному приобщиться к богам с танцами, музыкой и песнями. Перед битвой жрецы приготовляли напиток и раздавали его воинам, которым он придавал бесстрашие и неуязвимость в бою. В ведийской традиции напиток именуется «сома», в иранской – «хаома». У европейских народов потребление галлюциногенного напитка было заменено ритуальным употреблением пряных алкогольных напитков (мёд на пирах и блотах северных народов, вино – на эллинских симпосиях).