Екатерина Монусова - История рыцарства. Самые знаменитые битвы

Впрочем, и сейчас Battle Abbey выглядит внушительно: его окружает высокая зубчатая стена, у входа возвышаются две величественные башни. Развалины храмов, трапезных и других монастырских сооружений производят большое впечатление своими размерами и архитектурой.

Само поле знаменитой битвы – Бэттлфилд – напоминает собой чашу со слегка приподнятыми краями.

Кое-где видны полосы леса, что должно быть удобно для прикрытия атакующих войск и для расположения скрытых резервов. На одном краю чаши расположено аббатство, на противоположном – обращает на себя внимание небольшая возвышенность – холм Кровавого озера.

По преданию, когда Вильгельм услышал это название, он воскликнул: „Это звучит зловеще! Мы прольем здесь не озеро, а целые реки крови…“ Примечательно, что Кровавое озеро существует и поныне, но сейчас это небольшой заиленный водоем, которому местная флора придаёт розоватый оттенок…»

Гарольд Саксонец, еще не остывший от жара недавнего сражения, так спешил сразиться со старым врагом, что даже не стал дожидаться подхода нортумбрийских и мерсийских ополченцев, отличившихся при Стамфордбридже. Сделай он это – возможно, исход битвы был бы иным, а на британском троне сегодня сидели бы представители совсем другой династии. Но Гарольд не зря слыл человеком горячим – к тому же он был слишком уверен в своих силах. Он даст Вильгельму бой с Калдбекского холма, и сам холм станет ему защитой. Кругом, сколько видно глазу, простираются непроходимые заросли черной ольхи. Единственный открытый участок земли, достаточный для сражения, лежал точно к югу (все хронисты напишут о том, сколь тесным было поле боя). Его окружали глубокие овраги и болота – лучшей ловушки для нормандского выскочки и придумать нельзя. Кроме того, из своей ставки у Старой Яблони Гарольд прекрасно видел все, что творилось внизу. В общем, его позиция была куда предпочтительней – и Вильгельм не мог этого не осознавать. Но корабли были уже сожжены – в прямом и переносном смысле. Он знал, что произошло, когда Гарольд внезапно атаковал Харальда Свирепого, и не хотел попасться в ту же ловушку… Нет, он нападет первым – и, выйдя на рассвете из Гастингса, спустя два часа его войско ступило на Бэттлфилд.

«…Итак, храбрые вожди той и другой стороны готовились к бою каждый по обычаю своей отчизны. Англы, как мы узнали, ночь напролет провели без сна, пьянствуя и распевая песни… Напротив, нормандцы, посвятившие всю ночь исповеди в своих грехах, утром укрепили душу принятием тела Господня. Пехота с луками и стрелами составила авангард, конница, разделившаяся по флангам, расположилась в арьергарде. Герцог с безмятежным лицом, громко возгласив, что Бог будет милостив к нему, ибо дело его правое, потребовал оружие. И когда в спешке слуги надели на него доспехи задом наперед, он исправил оплошность смехом, молвя: „Так храбрость обратит мое герцогство в королевство“. Потом он запел песнь о Роланде, дабы примером воинственного мужа вдохновить бойцов, и, по воззвании к помощи Божьей, с обеих сторон началось сражение…»

Нормандцы наступали от Кровавого озера. В центре – представителями знаменитейших родов, которыми командовал сам Вильгельм, слева – бретонцы Алана Ферганта, справа – фламандцы Эсташа Булонского. Лучники застыли впереди. Далее в семь рядов выстроились пехотинцы. Позади – отряды кавалерии. История сохранила цифры: войско Вильгельма составляло 7500 воинов, в том числе 4000 пехотинцев, 1500 стрелков и 2000 всадников. Последние были облачены в кольчуги (по обычаю того времени железные пластины нашивались на холст), вооружены дротиками и продолговатыми щитами.

На сей раз неожиданное появление противника стало сюрпризом уже для Гарольда. Впрочем, его позиция была продумана заранее – королевское войско расположилось вниз по склону, всего в двухстах метрах от армии Вильгельма. Перед вырытыми за одну ночь окопами стоял ударный отряд, выстроенный так называемым «англодатским клином», – честь его изобретения приписывают именно Гарольду. «Бронированный» равносторонний треугольник, первые ряды сторон которого составляли тяжелые рыцари, вооруженные острыми секирами и огромными щитами. В середине прятались стрелки. Наступая, «клин» оборачивался к врагу острием, обороняясь – широкой стороной. Конница затаилась в ближайшем леске. Второй отряд саксонцев расположился за окопами и высоким укреплением из ивовых прутьев, в котором было оставлено лишь три прохода – для вылазок. Это было ополчение свободных крестьян, вооруженное дубинками, вилами, секирами и «камнями, привязанными к палкам», то есть тем, что нашлось под рукой. Скорее всего, армия по численности примерно соответствовала нормандской (хотя в хрониках встречаются упоминания и о численном превосходстве англичан). В центре «командовал парадом» Гарольд.

«Сам король, пеший, стоял с братьями возле знамени, чтобы при общей, равной для всех, опасности никто и подумать не мог о бегстве. Знамя это Вильгельм послал после победы папе; на нем было роскошно вышито золотом и драгоценными камнями изображение сражающегося воина».

Судя по изображениям на гобелене из Байе, противоборствующие рыцари не слишком отличались друг от друга. Это подтверждает и хронист:

« Все имели отличительные значки, по которым узнавали своих, так что норманн не мог поразить норманна, франк – франка ».

Первым в атаку ринулся менестрель по имени Тэллифер. Увы, романтический порыв был тут же прерван двуручными мечами английских дружинников… Но героическая смерть отважного поэта послужила сигналом к началу настоящей битвы. Словно гром, прокатился по рядам нормандцев клич: «С нами Бог!» Войско англосаксов ответило оглушительным «Вон, Вон!». На староанглийском это звучало как «Ut, Ut!» – некое подобие барита (baritus – «рев, гул»), боевого клича германских воинов, известного еще со времен Тацита.

Тот писал:

« …по его звучанию судят о том, каков будет исход предстоящей битвы; ведь они устрашают врага или, напротив, сами трепещут пред ним, смотря по тому, как звучит песнь их войска… Стремятся же они больше всего к резкости звука и к попеременному нарастанию и затуханию гула и при этом ко ртам приближают щиты, дабы голоса, отразившись от них, набирались силы и обретали полнозвучность и мощь…»

При этом, как отмечал Вегеций в своем «Кратком изложение военного дела»:

«.. .крик, который называется „баррит“, не должен подниматься раньше, чем сойдутся оба строя. Признак неопытных и трусов – начинать кричать издали, тогда как враги более поражаются страхом, если этот ужас военного крика сочетается с ударами копий ».

Вслед за этим раздалось «Olicrosse!» – «Святой Крест!». Появление этого клича в армии англосаксов также приписывают Гарольду. Ведь это именно он воздвиг в Эссексе аббатство Святого Креста, дабы хранить там свою реликвию – часть креста, на котором был распят Иисус… Но тут Вильгельм во главе первого отряда ринулся на англичан. Весь первый ряд англосаксонского «треугольника» опустился на колени – а второй по команде наклонился вперед, угрожающе подняв боевые палицы… Попытки обойти их были тщетны – повсюду стена щитов, разящие секиры, палицы, дротики. А смертоносная «начинка» клина разила врага тучами стрел.