Марина Федотова - Москва. Автобиография

И так, Божией благодатью и неизреченной милостью и молитвами Пресвятой Богородицы, город наш Москва целым сохранен был, а Темир Аксак царь возвратился назад, и пошел в свою землю. О, преславное чудо! О, превеликое диво! О, многое милосердие к роду христианскому! В тот день, когда принесена была икона Пресвятой Богородицы из Владимира в Москву, в тот день безбожный царь Темир Аксак убоялся, и устрашился, и ужаснулся, и впал в смятение, и напал на него страх и трепет, и вошел страх в сердце его и ужас в душу его, трепет в кости его, и тотчас отступился и оставил желание разорять Русскую землю, и захотел быстрее отправиться в путь и скорее уйти в Орду, а Руси тыл показать, и захотел в сердце своем идти восвояси, и пошли назад без успеха, в смятении и колебании, как будто кем-то гонимые, ибо не мы их гнали, но Бог милосердный; и прогнал их невидимою силою Своею и Пречистой Его Матери, Скорой Заступницы нашей в бедах, и молитвою угодника Его боголюбивого преосвященного нового чудотворца, митрополита киевского и всея Руси, крепкого заступника городу нашему Москве и молитвенника в находящих на нас бедах, и послал на них страх и трепет, чтобы окаменели. <...>

Благоверный великий князь Василий Дмитриевич, войдя в храм Пречистой Владычицы нашей Богородицы и увидев чудотворную икону Святой Богородицы Владимирской, с любовью упал перед образом и, проливая умильные слезы из глаз своих, говорил: «Благодарю Тебя, Госпожа, Пречистая и Пренепорочная Владычица наша Богородица, христианам Могучая Помощница, что нам защиту и силу показала, избавила Ты, Госпожа, город наш от злого неверного царя Темир Аксака». Благоверный же князь великий Василий Дмитриевич и благолюбивый архиепископ Киприан киевский и всея Руси повелели вскоре на том месте, где встречали чудотворную икону Пресвятой Богородицы, поставить церковь во имя Сретения Пресвятой Богородицы, на память о таком великом благодеянии Божием, чтобы не забывали люди дел Божиих. Этот же митрополит устроил монастырь, и велел жить тут игумену и братии, и с тех пор установили с честью праздновать праздник августа в двадцать шестой день, в день памяти святых мучеников Адриана и Наталии. Эта же чудотворная икона Святой Богородицы была написана рукою святого Христова апостола и евангелиста Луки. Мы же, грешные рабы Христовы, слышав об этом чуде Господа нашего Иисуса Христа и Пречистой Его Матери Богородицы, решили все это записать во славу имени Господа Бога нашего Иисуса Христа и Пречистой Его Матери Владычицы нашей Богородицы, Заступницы нашей; Богу нашему слава и ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Как писал Д. С. Лихачев, « конец XIV в. и начало XV в. – ...эпоха крутого подъема, время разнообразного и напряженного творчества, время интенсивного сложения русской национальной культуры... Именно в этот период складывались своеобразные черты русской государственности, русской культуры, русского характера » . И, конечно, Москва, будучи столицей княжества, никак не могла остаться в стороне от этих формирующих процессов.

Выше упоминалось о том, что еще при Симеоне Гордом митрополит Феогност пригласил греческих мастеров для росписи московского Успенского собора, а позднее артели « греческих учеников » трудились в церквях Спаса на Бору и Архангельской. Наивысшего расцвета русская религиозная живопись достигла в творчестве византийского мастера Феофана Грека и его ученика Андрея Рублева.

Феофан до приезда на Русь « своею рукою подписал » церкви в Константинополе, Халкидоне и других византийских городах, а в русских землях работал не только в Москве, но и в Новгороде Великом, Коломне, Новгороде Нижнем; всего на Руси он прожил более 30 лет. В Москве Феофан и его ученики расписали церковь Рождества ( 1395 ) , Архангельский собор ( 1399 ) и Благовещенский собор ( 1405 ) .

Восторженный панегирик Феофану составил книжник Епифаний Премудрый .

Когда я был в Москве, жил там и преславный мудрец, философ зело искусный, Феофан Грек, книги изограф опытный и среди иконописцев отменный живописец, который собственною рукой расписал более сорока различных церквей каменных в разных городах: в Константинополе, и в Халкидоне, и в Галате, и в Кафе, и в Великом Новгороде, и в Нижнем. В Москве же им расписаны три церкви: Благовещения святой Богородицы, святого Михаила и еще одна. В церкви святого Михаила он изобразил на стене город, написав его подробно и красочно; у князя Владимира Андреевича он изобразил на каменной стене также самую Москву; терем у великого князя расписан им неведомою и необычайною росписью, а в каменной церкви святого Благовещения он также написал «Корень Иессеев» и «Апокалипсис». Когда он все это рисовал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо смотрел на образцы, как делают это некоторые наши иконописцы, которые от непонятливости постоянно в них всматриваются, переводя взгляд оттуда – сюда, и не столько пишут красками, сколько смотрят на образцы; казалось, что кто-то иной писал, руками писал, выполняя изображение, на ногах неустанно стоял, языком же беседуя с приходящими, а умом обдумывал далекое и мудрое, ибо премудрыми чувственными очами видел он умопостигаемую красоту. Сей дивный и знаменитый муж питал любовь к моему ничтожеству; и я, ничтожный и неразумный, возымев большую смелость, часто ходил на беседу к нему, ибо любил с ним говорить.

Сколько бы с ним кто ни беседовал – много ли или мало, – не мог не подивиться его разуму, его притчам и его искусному изложению. <...>

Феофан, подобно многим мастерам на службе у великого князя, был « пришлым » , однако за годы, проведенные в Москве, обрусел настолько, что уже не воспринимался как « чужак » . Вдобавок он воспитал немало учеников из числа русских живописцев, и самым известным из них стал Андрей Рублев. « Чернец Андрей » , как называет художника летопись, учился не только у византийского мастера, но и у своего соотечественника и старшего современника Даниила Черного. Исторические свидетельства о жизни и творчестве Андрея Рублева крайне скудны. Летописи сообщают, что в 1405 году – совместно с Феофаном Греком иПрохором с Городца – Андрей Рублев участвует в росписи Благовещенского собора Московского Кремля, а в 1408 году Андрей Рублев и Даниил Черный руководят работами по росписи Успенского собора города Владимира. Вместе эти живописцы создали так называемый Звенигородский чин – иконостас Успенского на Городке собора в Звенигороде, а в 1425–1427 годах участвовали в росписи Троицкого собора в Троице-Сергиевой лавре. О деятельности Рублева в Троицкой пустыни Житие Сергия Радонежского сообщает: « Позднее в той обители был игуменом Александр, ученик упомянутого выше игумена Саввы, муж добродетельный, мудрый, славный весьма; был там и другой старец, по имени Андрей, иконописец необыкновенный, всех превосходящий мудростью великой, в старости честной уже, и другие многие... Создали они в обители своей церковь каменную, весьма красивую и росписями чудесными своими руками украсили ее на память об отцах своих, а церковь и сегодня все видят, во славу Христа Бога » . Последней работой мастера некоторые источники называют роспись Спасского собора Андроникова монастыря.