Геогрий Чернявский - Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века
- Название:Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Центрполиграф»
- Год:2012
- Город:М.
- ISBN:978-5-227-03424-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Геогрий Чернявский - Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века краткое содержание
Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В стремлении спасти революцию на некоторое время объединились все меньшевистские фракции. Николаевский по поручению руководства своей партии даже участвовал в агитации среди корниловских войск. Он отправился в расположение Уссурийской дивизии, участвовал в нескольких митингах. Однажды к нему подскочил какой-то офицер с обнаженной шашкой. Жизнь оратора повисла на волоске. Но офицера оттянули солдаты, и митинг продолжался [148] Ibid.
.
Видимо, агитация какую-то роль сыграла. Но как рассказывали в то время, более остроумным средством защиты Петрограда от кавказской Дикой дивизии корпуса генерала А.М. Крымова стал состав цистерн, наполненных чистым этиловым спиртом. Дивизия стала небоеспособной почти моментально. Крымов, видя разложение Дикой дивизии, застрелился. Поход на Петроград был сорван.
Николаевский стал участником II съезда Советов, на котором большевики, поведшие за собой основную часть делегатов, добились принятия декрета о земле и о мире, а затем образовали свое правительство. Вместе с Мартовым и другими меньшевиками-интернационалистами он покинул съезд в знак протеста против установления той власти, которую уже в этот первый день ленинской диктатуры он и его однопартийцы определили как преступление против идей Февраля. В октябре он вышел из редакции «Рабочей газеты», несмотря на тягу к журналистике. Но участвовал в чрезвычайном съезде РСДРП(о), состоявшемся 30 ноября – 7 декабря 1917 г. и проходившем в сложных условиях подозрительности и большевистских преследований. Не было средств на стенографистов. Николаевский совместно с Софьей Моисеевной Зарецкой, являвшейся членом ЦК, вел протокольные записи. В свободные минуты Зарецкая сделала карандашные наброски и портреты нескольких руководителей съезда [149] Ненароков А.П. В поисках жанра: Записки архивиста с документами, комментариями, фотографиями и посвящениями. Кн. 1. Вдаль к началу. М.: Новый хронограф, 2009. С. 199–200.
. Николаевский затем отредактировал заметки, как свои, так и Зарецкой. Они были опубликованы в партийной газете «Новый луч» [150] Галили 3. Ненароков А. Демократические иллюзии в период наивысшего обострения общенационального кризиса. Смена партийного курса. Первая декада октября – конец декабря. Историко-документальный очерк // Меньшевики в 1917 году. Т. 3. Ч. 2. С. 94; Там же. С. 385.
и благодаря этому стали достоянием истории [151] Отдавая дань профессионализму Бориса Ивановича, Чрезвычайный съезд принял показательное решение оставить партийный архив в заведовании Николаевского (Меньшевики в 1918 году / Отв. ред. 3. Галили, А. Ненароков. М.: РОССПЭН, 1999. С. 740).
.
Как и почти все его однопартийцы, Николаевский, проявляя немалую наивность, многого ждал от Учредительного собрания, полагая, что советская власть ему подчинится и собрание сможет решить принципиальные политические вопросы, стоявшие перед страной. Через много лет он вспоминал, что считал тогда саму идею Учредительного собрания очень важной, даже великой. Когда же 6 января 1918 г. Учредительное собрание было разогнано, Николаевский написал об этом страстную, негодующую статью в «Рабочую газету» (статья была затем переопубликована во многих провинциальных изданиях) [152] МР, box 38, folder 5.
.
В те дни Борис не раз встречался со своим свойственником А.И. Рыковым. Полной близости между ними не было – они пребывали теперь уже не просто в различных, но во враждебных друг другу партиях. Но Рыков продолжал оставаться умеренным большевиком (ранее он вышел из Совнаркома, протестуя против срыва переговоров об образовании однородного социалистического правительства), а Николаевский по ряду вопросов примыкал к левому, интернационалистическому течению меньшевизма. По поводу заседания Учредительного собрания Рыков поделился с Николаевским своими впечатлениями, выражая явное недовольство поведением Ленина. Этот рассказ Борис записал и через много лет разыскал его в своей записной книжке.
Рыков рассказывал, что начало заседания Учредительного собрания Ленин провел в правительственной ложе. Он «пришел в эту ложу, посмотрел, прислушался и бросил: «Кажется, ничего интересного не будет – пойду отдохну». Пошел в глубь ложи, где кучей лежали сваленные пальто и шинели, выбрал местечко в уголку и завалился, даже прикрылся чем-то. Так и не вставал, пока на трибуне не появился Церетели, которого большевики встретили бешеным ревом. Ленин вскочил, подбежал к барьеру ложи, прислушался, кому-то крикнул, чтобы были тише, потом уселся, обоими локтями уперся в барьер ложи. Так просидел до конца речи – только несколько раз поворачивался в глубь ложи или к кому-то в зале с замечаниями: «Нельзя ли потише» [153] Николаевский Б. И.Г. Церетели и его «Воспоминания» // Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской революции. Т. 1. Paris: Mouton & Со, 1963. C. XVIII.
.
Борис Иванович полагал и через много лет отмечал это в своих воспоминаниях, что под влиянием большевистской агитации, да и просто в результате естественного хода катастрофических событий на фронте и в тылу, массы поворачивали все более влево, в направлении, которое меньшевики считали угрожающим самому существованию независимой России. Но прямо и открыто выступить против настроений толпы было для меньшевистских деятелей неприемлемой альтернативой [154] Kristof L.K.D. B.I. Nicolaevsky: The Formative Years. P. 29.
. Реального выхода из возникшего заколдованного круга они не видели. Николаевский позже, видимо не совсем справедливо, указывал, что у Мартова не было определенной линии поведения, что он не был человеком «больших решений».
Обращение к архивистике
Учитывая бессмысленность активной политической деятельности в обстановке большевистского террора, Борис Иванович фактически отошел от непосредственного участия в политической жизни. В эти жаркие и судьбоносные не только для России, но и для всего мира месяцы он занялся делом, которое страстно любил: работой с архивной документацией. Уже в августе 1917 г. Николаевского включили в состав Комиссии по ликвидации дел политического характера бывшего Департамента полиции Министерства юстиции. Комиссию возглавлял Владимир Львович Бурцев – известный радикальный журналист, симпатизировавший эсерам и прославившийся за несколько лет до революции раскрытием «провокаторской деятельности» руководителя Боевой организации партии эсеров (полицейского агента в стане эсеров) Евно Азефа. Теперь же Бурцев занимался не только поиском полицейских агентов в рядах революционных партий царского периода, но и пробовал вскрыть связи Ленина и других большевиков с разведкой и правительством кайзеровской Германии.
Бурцев оказал бесспорное влияние на углубление интересов Николаевского к недавней истории, но в то же время служил и своеобразным предостережением. Николаевский не мог не видеть, как суетливый и торопливый Бурцев, склонный к сенсационным выводам, не всегда заручался документированными доказательствами даже тогда, когда интуитивно делал правильные заключения. Там, где для Бурцева на первом месте стояла политика, для Николаевского главным была историческая достоверность.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: