Михаил Владимирский-Буданов - Обзор истории русского права

2) Во вторую эпоху , в XVI в., происходит борьба между самодержавной властью и боярами, начатая со стороны великого князя и продолженная со стороны бояр. Установившееся единодержавие собрало изо всех княжеств местные боярские силы в одну Москву; кроме того, здешнее боярство усилилось огромной массой служилых князей, лишенных уделов, которые хотели вознаградить потерянную первую роль в деревне, второй в Риме. С другой стороны, уничтожив уделы, лишив бояр права перехода и обратив их в служилых людей, великий князь не нуждался более в их содействии для укрепления своей власти (современники видели начало и причину перемены в отношениях к боярам – в прибыли Византийской царевны Софьи и в ее влиянии). Но Иоанн III еще допускал возражения себе в думе, даже любил их и награждал за них. Его сын начал решать дела сам-третей у постели, в чем видели тогда нарушение обычая (т. е. беззаконие ): «Которая земля (писал Берсень Максиму Греку) переставливает обычьи свои, и та земля не долго стоит; а здесь у нас старые обычаи князь велики переменил» (Ак. Арх. Эк. I, 142). О Василии Иоанновиче тот же Берсень и Герберштейн сообщают, что он «въстречи против себя не любит; кто ему встречу говорит, и он на того опаляется». Бояре уже не смели ему противоречить, и когда он (1525 г.) обратился к их совету, намереваясь произвести развод с женой своей Соломонией (чтобы жениться на Елене Глинской), то бояре одобрили это за исключением немногих. – При Елене Глинской и в малолетство Грозного (1534–1546 гг.) обстоятельства склонили весы в пользу бояр: соперник малолетнего Иоанна IV– князь Андрей Иоаннович – писал в своих грамотах: «Князь велики мал, а держат государство бояре, и вам у кого служити»? Для многих это показалось достаточной причиной, чтобы отъехать к Андрею. Но, несмотря на перемену обстоятельств, бояре еще раз вынесли на своих плечах дело создания государства в малолетство царя, разумеется, отмежевывая себе львиную долю в благах этого государства. Однако, сказания официальных «царственных» летописей о крайних злоупотреблениях власти боярами и их грабительствах в малолетство Грозного должны быть признаны не беспристрастными: лишь отдельные лица – временщики (особенно Шуйские) – терпят справедливое порицание даже от такого крайнего приверженца боярской партии, каков был князь Курбский. – Со времени воцарения Иоанна (1547 г.), этот царь открыл сознательную борьбу с боярской партией сначала мерами разумными, приблизив к себе людей худородных, обратившись к совету всей земли (земскому собору) и создав несколько здравых законодательных мер, ограничивающих значение удельных князей и бояр (см. Хрестоматию по истории русского права, III: Ук. кн. ведом, казн., ст. XVIII и XIX), а потом мерами жестоких казней и гонений (1560–1584 гг.), вызванных большей частью не мнимой изменой бояр, а сознательной целью «не держать при себе советников умнее себя» (совет, данный Иоанну Вассианом Топорковым в 1553 г.). Казни направлены были не на одних бояр и князей (в 1570 г. разрушен целый Великий Новгород и его пятины; разрушение продолжалось около 6 недель; собрано было 10 тысяч тел, кроме унесенных Волховом), но главной целью их были бояре. Одной из мер борьбы было разделение государства на опричину и земщину; земские дела оставлены в руках бояр; даже ратные дела должны были решаться «государем, поговоря с бояры». В опричине Иоанн надеялся осуществить вполне свой новый план. Но именно здесь обнаружилась неосуществимость и непрактичность его идей; в учреждении земщины он сам признал себя побежденным, отделив верховную власть от государства и предоставив это последнее боярам. Последним средством борьбы его с боярством была литературная полемика с князем Курбским, отъехавшим в Литву; по этой полемике мы можем сличить и оценить государственные воззрения двух борющихся сил; несомненно, что «старина», обычай (т. е. законность) была на стороне Курбского, а новизна (революционное начало) на стороне Грозного. Курбский отнюдь не стоит за восстановление удельно-княжеского порядка; он, не посягая на верховную власть, доказывает только необходимость для царя «совета сиглитского», т. е. совещаний с Боярской думой, что с древнейших времен практиковалось и в Киеве и в Москве, и что вызывается сущностью и интересами самой монархии. Идеал Грозного бессодержателен: «жаловати сами своих холопей вольны, а и казнити вольны есмы». Ничто не препятствовало Грозному обходиться без Боярской думы, не прибегая к казням, но он сам нашел это неосуществимым.

Деятельность Грозного, не достигнув цели, принесла лишь тот результат, что временно отделила интересы бояр от царской власти и заставила бояр, в свою очередь, уже сознательно обеспечить власть за собой за счет власти монархической. Конец XVI в. (с 1584 г.) и начало XVII и (до 1612 г.) есть время таких попыток боярства и Боярской думы. Котошихин сохранил следующее известие: «Как прежние цари, после царя Ивана Васильевича, обираны на царство, и на них были иманы письма, чтобы им быти не жестоким и не опальчивым… и мыслити о всяких делах с бояры и с думными людьми собча, а без ведомости их тайно и явно никаких дел не делати» (см. выше запись царя Василия Шуйского и грамоту Владислава). По смерти Феодора Иоанновича бояре требовали присяги на имя думы боярской. Впрочем, вся новость таких попыток боярства заключалась лишь в том, что допущение бояр к участию во власти становилось для царя обязательным на письме.

3) В третью эпоху (XVII в.) наступает нормальное отношение Боярской думы к власти царя, т. е. нераздельность действий той и другой, без взаимных посягательств на верховное значение последней и вспомогательную роль первой: государь без думы и дума без государя были одинаково явлениями ненормальными.

Состав Боярской думыизменялся по указанным выше эпохам. – Сначала в составе ее были только бояре в древнем значении этого слова, т. е. свободные землевладельцы. Но с превращением их в служилых людей и расширением территории последовало между ними различие бояр и вообще бояр служилых в точном смысле; при нашествии неприятеля земские бояре обязаны садиться в осаду в том городе, где кто живет (где его вотчина); но бояре введенные и путные от того освобождаются, потому что обязаны быть при своих должностях у великого князя. Высший класс служилых именуется «боярами введенными», т. е. введенными во дворец для постоянной помощи великому князю в делах управления; они же получали кормления, т. е. наместничества в городах. Другой низший разряд таких же дворовых слуг именуется путными боярами или путниками, получившими «путь» – доход в заведование. Судя по аналогии западнорусских явлений, эти последние (путники) должны занимать весьма невидное место на иерархической лестнице. Понятно, что советниками князя – членами Боярской думы – могли быть только первые, т. е. бояре введенные, именуемые иногда «большими». Это и было переходом к образованию из боярства чина (дававшего потом право на заседание в думе).