Array Сборник статей - Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов»

Главным, что составляло и определяло феноменом героической обороны Ленинграда, были, конечно же, люди города, ленинградцы. Словосочетание город-фронт очень точно засвидетельствовало тот факт, что фронтовиками, бойцами передовой линии обороны были не только собственно фронтовики, но и все жители города. И дети, и женщины, и юноши, и старики. Враг обрушил на них 5000 мощных фугасных бомб, 100 000 зажигательных, 150 000 снарядов, убивших и искалечивших тысячи людей на улицах и в квартирах, в цехах заводов, в госпиталях, в трамвайных вагонах… Но ничто не сломило двух ленинградцев.

Фашистская авиация сбросила на Публичную библиотеку более 200 зажигательных бомб. Для того чтобы воспламенить здание библиотеки и поджечь (хотя бы только поджечь!) хранившиеся в ней книги, достаточно было дать «сработать» одной, двум, трем «зажигалкам».

Ни одна из 200 упавших на Публичную библиотеку зажигательных бомб не сумела вызвать пожар. Все они были погашены и обезврежены сотрудницами библиотеки и их детьми-подростками, дежурившими на чердаках и на крыше. Более двадцати миллионов книг было спасено их героической работой для русской и мировой культуры…

В Институте растениеводства на Исаакиевской площади хранилась ценнейшая коллекция – тонны зерен пшеницы, ржи и других хлебных злаков, собранных в свое время во многих странах мира великим русским ученым Николаем Ивановичем Вавиловым. Сотрудники института, как и все ленинградцы, тяжко страдали от голода. Многие болели цингой, дистрофией, умирали. Но ни одна горсть зерна, ни одно зерно из коллекции Вавилова не были съедены сотрудниками института, хотя никто, кроме них самих, коллекцию не охранял….

В холодные зимние месяцы, в том числе в сорокаградусные морозы 1941 года, ленинградцы отапливали свои промерзшие комнаты печурками – «буржуйками», в пламени которых сжигали мебель, книги, дрова, напиленные ножовками из бревен разобранных деревянных домов городских окраин, разрешенных к сносу. Эти бревна ослабевшим от голода людям приходилось по одному волочить за собой через весь город… И в этих условиях – ни в Летнем, ни в Михайловском, ни в других садах Ленинграда не было срублено ни одного дерева!

Могут сказать, – и это будет правдой, что в осажденном городе имели место и мародерство (разграбление «выморочных» квартир), и преступность, и людоедство… Да, было и такое. Некоторые лица наживались, скупая за бесценок ценнейшие вещи: рояль за буханку хлеба, золотое кольцо за хлебную «пайку» в 125 грамм. Было, было все это! Но типичным было другое – великое блокадное братство: массовая, буквально всеобщая, всеобъемлющая взаимопомощь, неистребимая ничем любовь к родному городу, готовность подавляющего большинства ленинградцев умереть, но ни за что не сдать город фашистам. А в этом город и фронт были одно целое. Ленинградский фронт и Балтийский флот вместе с Ленинградом жили на скудном блокадном пайке. В первую блокадную зиму бойцы Ленфронта вынуждены были переносить голод в промерзших на сорокаградусном морозе окопах. Не только снаряды, мины, пули, которых враг не жалел, но и голодные обмороки, дистрофия, обморожения настигали многих бойцов и командиров фронта… И все-таки ни одна вражеская часть – ни один полк, ни один батальон, ни одна рота, ни один его солдат не смогли за все три года блокады перешагнуть ту черту, на которой они были остановлены войсками Ленинградского фронта летом и осенью сорок первого года! Не смогли, несмотря на то что никогда не испытывали ни продовольственного, ни снарядного голода.

Надо ли напомнить, что Ленинград защищали не только ленинградцы. Наш город защищала вся страна. Многие гектары земли на восточном берегу Ладоги были буквально завалены продовольствием, которое присылали в помощь ленинградцам из всех концов СССР. В тыловых городах и в южных республиках с исключительной теплотой принимали эвакуированных ленинградцев. Тысячи ленинградских детей воспитывали, и часто усыновляли, в Сибири, в Казахстане, в Узбекистане…

В частях Ленинградского фронта сражались сыны всех народов Советского Союза. Так, в частности, 85-я стрелковая дивизия (бывшая 2-я дивизия народного ополчения Московского района), в которой служил автор этих строк, одно время прозывалась – «85-я Казахская стрелковая дивизия», так как ее полки получили большое пополнение из Казахстана.

И наконец, – Ленинградский фронт был одним из отрядов всего советского фронта. Он постоянно получал помощь Ставки Верховного командования Красной Армии, направлявшей в разное время на помощь Ленинграду силы других фронтов – Волховского и трех Прибалтийских. В обороне Ленинграда были проявлены ни с чем не сравнимые в мировой истории войн стойкость и мужество. История не знает другого примера неприступной обороны огромного города (мегаполиса) в течение трех лет. Не знает прорыва осады и разгрома осаждающего противника изнутри блокады. История не знает примеров такого массового героизма, примеров столь высокого взлета духовной и культурной жизни в осажденном городе, непрерывно подвергавшемся обстрелам и бомбёжкам.

Чем объяснить феномен героической обороны Ленинграда?

Для нас, участников обороны города, существует очень простое и ясное объяснение этого феномена: просто не могло быть иначе! Не могло такого быть, чтобы фашисты вошли в наш город – это же само собой разумелось.

Для историков и для людей новых поколений такое объяснение, надо полагать, может показаться недостаточным. «А почему не могло быть иначе?» – спросят они. Тому много причин. И двухсотлетние традиции непобедимой морской твердыни, громадный научный и промышленный потенциал. Еще не иссякшая к тому времени инерция революционной романтики. Несомненно, присутствовавшей особый ленинградский менталитет – чувство сопричастности каждого ленинградца к великим ценностям искусства, науки, русской и мировой культуры, собранным в его родном городе. Каждый ленинградец привык ощущать себя частицей своего великого города – его брони и гранита, его огня и стали, его исторического и духовного наследия.

Великая Отечественная война была и остается примером массового проявления бескорыстия, готовности людей прийти на помощь друг другу, поделиться последним куском хлеба, последней щепоткой махорки, последним бинтом.

На примере Великой Отечественной войны можно с неоспоримой убедительностью утверждать, что самая надежная частная собственность человека – это его человеческая душа, а самое большое его счастье – быть человеком, то есть жить не только для себя, но и для людей, для пользы своего народа.

Отечественная война 1941–1945 годов – великий урок подлинного, непоказного, чистого патриотизма, неизгаженного шовинизмом, то есть ненавистью к другим народам. Даже всенародная ненависть к немецким оккупантам, вполне ими заслуженная, не переросла в ненависть к немецкому народу.