Владимир Хрусталев - Романовы. Последние дни Великой династии

Нельзя сказать, что Александр III с симпатией отнесся к сердечному увлечению сына. Брак наследника престола был слишком серьезным политическим событием, чтобы при этом учитывались нежные чувства детей. Отец не дает своего согласия. Николаю предлагались различные кандидатуры в невесты и в том числе французская принцесса Елена Орлеанская. Однако всегда мягкий и робкий с отцом цесаревич был на этот раз неумолим. Он подвергается многим соблазнам и, по принципу «время лечит», его отправляют для расширения кругозора в длительное морское путешествие.

В октябре 1890 г. наследник престола в сопровождении свиты и родного брата Георгия (средний сын Александра III, умерший от туберкулеза в возрасте 27 лет) начал большое заграничное путешествие, посетив на военном корабле «Память Азова» многие страны мира. У цесаревича в самом начале круиза, судя по всему, было подавленное настроение. В письме из Афин от 5 ноября 1890 г. он с грустью писал домой:

«Моя милая душка Мама,

Я только что получил твое чудное длинное письмо, за которое я не могу тебя достаточно поблагодарить. Пока я его читал, я едва удерживался от слез, при воспоминании того ужасно грустного и тяжелого дня, когда мы расстались на так долго! Пока мы ехали, я все время мысленно был с вами в Гатчине и час за часом следил за тем, что вы должны были в это время делать. Единственное утешение в вагоне были завтраки и обеды, в разговорах с моими спутниками я забывал на несколько минут мое горе. Я так тронут тем, что ты говоришь в твоем письме, и я молю Бога, чтобы Он тебя утешил и не позволил бы грустить о нашем отсутствии! Подумай, милая Мама, каждый день, который проходит, все приближает счастливый день нашего возвращения домой…

Первые три дня мы провели у себя спокойно, но, как я уже писал в телеграмме, после этого началась серия балов подряд: первый был во дворце, второй у французского посланника (Doyen) и сегодня третий – у Опу. В сущности, я очень веселился, почти как у нас; много знакомых: с прошлого года и порядочно красивых дам – жаль только, что балы следуют три дня подряд. В общем они чрезвычайно напоминают наши балы, только мазурку не танцуют. Вчера у француза было страшно тесно, мне в первый раз пришлось плясать во фраке; говорят, что сегодня у Опу будет еще меньше места. Наши моряки очень усердно танцуют, Оболенский и Волков также, Барятинский не может, а Кочубей и Ухтомский не умеют…

Жаль, что мы остаемся тут всего неделю, тете Ольге так хотелось устроить праздник на «Азове», но положительно времени недостает. Мы уходим в среду 7-го в Порт-Саид и надеемся быть в Каире 10-го. Завтра уезжают д. Павел и Аликс, она привезет тебе это письмо. Ожидаем с громадным нетерпением прибытия первого фельдъегеря в Каир.

Теперь прощай, моя милая душка Мама. Нежно обнимаю тебя, дорогого Папа, Ксению, Мишу и Ольгу. Низкий поклон от моих спутников. Да хранит тебя Бог!

Твой Ники » 78.

Путешествие для Николая и его молодых спутников оказалось интересным и познавательным. Он видел грандиозный Суэцкий канал, вместе с наследником шведским и принцем греческим поднимался на пирамиду Хеопса, восхищался Индией и экзотикой тропиков, побывал в Китае. Однако его родной брат великий князь Георгий Александрович в связи с резким ухудшением состояния здоровья вынужден был прервать дальнейшее плавание и вернуться с полдороги в Россию. На столе в каюте наследника, рядом с фамильными портретами, постоянно находился и портрет любимой принцессы Аликс. Еще во время путешествия Николай Александрович через курьера получил долгожданное письмо от своей тети великой княгини Елизаветы Федоровны, в котором она сообщала обнадеживающие новости:

«Петербург.

5 марта 1891 года.

Дорогой Ники!

С любовью благодарю за твое милое письмо. С тех пор как я в последний раз писала тебе, у нас столько всего произошло – Сергея назначили генерал-губернатором Москвы. Мы были очень тронуты тем доверием, которое твой отец оказал моему дорогому мужу, дав ему такую важную должность, и добротой и любовью, которые он проявил, сделав Сергея своим генерал-адъютантом. Но ты легко можешь себе представить, как нас взволновало начало совершенно новой жизни…

Я получила несколько писем от Пелли. Бедняжка, она мучает себя еще больше, чем всегда, и умоляет передать тебе со всей определенностью, что она вправду считает, что этому никогда не бывать. Но ее любовь сильнее, чем раньше, и я вижу, что она думает только о тебе. Тебе придется воевать самому, а я все же всегда надеюсь на Божью помощь. Почему не встретится такое глубокое чувство с обеих сторон? Я даю ей книги – те же, которые я прочла сама, и она, к счастью, их читает и, может быть, в конце концов, так полюбит эту веру, что это даст ей решимость мужественно встретить все то недоброе, что могут о ней сказать. И, наконец, я помню, как сама думала, что никогда не переменюсь, а сейчас так счастлива этим. Она передает тебе большой привет. Молись, дорогой, очень усердно, и, может быть, все будет хорошо.

Суббота перед Вербным воскресеньем будет для меня великим днем. В нашей маленькой церкви эта служба пройдет очень тихо, а после Пасхи мы уедем в Москву.

У нас стоит тихая погода, а за границей везде холодно, совершенно необычно для этого времени года.

От нас обоих большой привет,

остаюсь твоя любящая

Тетушка » 79.

Великая княгиня Елизавета Федоровна (старшая сестра принцессы Аликс), как сообщала в письмах цесаревичу, твердо решила принять православие. Это стало общим знаменательным событием для всей императорской фамилии. Великий князь Константин Константинович записал в своем дневнике:

«1891 год. Санкт-Петербург

14 апреля.

Вчерашний день был знаменателен для нашего Дома: Элла присоединилась к Православию. Она сделала это не из какихнибудь целей, а по твердому убеждению, после зрелого двухлетнего размышления. Трогательный обряд присоединения совершился у Сергея в его домовой церкви, рано утром. Присутствовали Государь, все семейство (кроме Михен и моей жены, которым как лютеранкам неудобно было присутствовать) и некоторые близкие знакомые. За обедней Элла причастилась…» 80

В связи с этим событием цесаревич подарил своей тете Элле небольшой образ Спасителя на золотой цепочке, с которым она не расставалась вплоть до мученической смерти от рук чекистов. Эта реликвия в настоящее время хранится в храме-памятнике Николаю II в Брюсселе в Бельгии.

Однако вернемся к путешествию Николая Александровича, которого поджидали роковые превратности судьбы.

Круиз завершился в Японии неожиданным покушением на наследника Российского престола. 29 апреля 1891 г. цесаревич Николай Александрович и сопровождавший его в этом путешествии кузен, греческий принц Георгий, в отличном расположении духа отправились в очередную поездку по стране в небольшой городок Оцу. Ничего, казалось, не предвещало беды. Однако, проезжая по одной из узких улочек уютного городка, высокий гость подвергся неожиданному нападению. Вот как сам цесаревич описал этот инцидент в своем дневнике: