Сергей Яров - Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны

Бытовые условия жизни петроградского населения начали резко ухудшаться вскоре после октябрьских событий 1917 г. Сами эти события – захват отрядами Красной гвардии и революционными частями Петроградского гарнизона ключевых пунктов города, низложение Временного правительства и провозглашение Советской власти – для большинства населения прошли почти незамеченными. Каких-либо массовых демонстраций, беспорядков, характерных для февральских и июльских событий, не было. По свидетельству известного публициста, деятеля кадетской партии А.С. Изгоева, «захват власти большевиками 25 октября в первые дни не произвел на широкие круги петроградского населения никакого впечатления» [206] Изгоев А.С. Пять лет в Советской России // Архив русской революции. М., 1991. Т. 10. С. 20. . Однако вскоре реальность нового политического режима стала ощущаться более явственно. Помимо того, что дали о себе знать политические мероприятия новой власти, начали меняться условия повседневной жизни и быта петроградцев. Основным фактором, накладывавшим отпечаток на жизнь города в течение последующих лет, была хроническая нехватка продовольствия и топлива. Конечно, такая ситуация сложилась не в одночасье. Перебои со снабжением начались еще в начале 1917 г. Однако тогда это были лишь единичные случаи. По мере углубления хозяйственного кризиса товарообмен между губерниями все более дезорганизовывался, а Гражданская война, первые сражения которой прогремели уже в конце 1917 г., еще более усугубила положение.

Из-за нехватки топлива электростанции города уже в ноябре 1917 г. работали с большими перебоями. Ток давался жилым зданиям и торгово-промышленным учреждениям в среднем по 6 часов в сутки. В декабре и январе не удавалось выдерживать и эту норму, и отпуск электроэнергии во многих районах производился не более трех часов в сутки, а иногда вообще прекращался на несколько дней [207] См.: Фрайман А.Л. Форпост социалистической революции: Петроград в первые месяцы Советской власти. Л., 1969. С. 319. . В 1918 и 1919 it. положение с топливом никак не могло улучшиться. Напротив, оно стало еще тяжелее, поскольку нефте– и угледобывающие районы страны неоднократно занимались антисоветскими силами и оказывались отрезанными от центра. В лучшем случае электричество включалось по вечерам на 2–3 часа. Жилые дома освещались в основном керосиновыми лампами и свечами. Однако поскольку спрос на керосин сильно вырос, а доставка его в город сократилась, его приходилось экономить. Положение с керосином несколько облегчилось, когда в конце января 1918 г. в Балтийском порту на складах Нобеля были обнаружены большие запасы [208] Красная газета. 1918. 28 января. . По решению Центральной продовольственной управы керосин отпускался на особых распределительных пунктах в количестве одного фунта на десять дней на каждую продовольственную карточку [209] Фрайман А.Л. Форпост социалистической революции. С. 319. . Однако и нобелевские запасы не были неисчерпаемыми. Свечи и спички вскоре также стали дефицитными товарами. В середине 1918 г. фунт керосина стоил на рынке 800 рублей, свеча – 500, коробка спичек – 80 (при средней заработной плате в несколько тысяч рублей) [210] ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 4. Д. 193. Л. 168. .

Не лучше обстояло дело с уличным освещением. На 1 января 1915 г. в Петрограде работало 15 тысяч фонарей различного типа [211] Френкель 3.Г. Петроград периода войны и революции. Санитарные условия и коммунальное благоустройство. Пг., 1923. С. 70. . После октября 1917 г. электрическое освещение на улицах, как и в домах, действовало с перебоями и периодически отключалось. Некоторое время на улицах действовали керосиновые и газовые фонари. С 1918 г., вследствие дефицита керосина, освещение улиц керосиновыми лампами было прекращено. К 1920 г. прекратили работу газовые заводы. Если в начале этого года частичное освещение улиц еще временами производилось посредством выноса ламп на фасады домов, то с марта 1920 г. уличное освещение в городе прекратилось вообще [212] Там же. С. 72. .

Топливный голод повлек за собой и большие трудности с отоплением зданий. Центральная отопительная система зимой 1917/18 г. в основном, а в последующие зимы полностью бездействовала. Почти все дома перешли на печное отопление, а основным топливом стали дрова. Заготовка дров стала важным занятием для организаций и жителей города. На улицах громоздились кучи поленьев, охраняемые солдатами [213] Rios F. de los. Mi viaje a la Rusia Sovietista. P. 22. . В 1919–1920 гг. несколько тысяч деревянных домов были разобраны на дрова.

В.Б. Шкловский весной 1920 г. писал в статье «Петербург в блокаде»: «Это был праздник всесожжения. Разбирали и жгли деревянные дома… В рядах улиц появились глубокие бреши. Как выбитые зубы, торчали отдельные здания. Появились искусственные развалины. Город медленно превращался в гравюры Пиранези…» [214] Цит. по: Анненков Ю.П. Дневник моих встреч. Цикл трагедий. М., 1990. С. 36. Кое-где уже начали выламывать на дрова торцы деревянных мостовых [215] Гиппиус 3.Н. Петербургские дневники. 1914–1919. М., 1990. С. 256. . С первой послереволюционной зимы в обиход вошли так называемые «буржуйки» – небольшие железные печки с изогнутой трубой. Эффект от таких печек был весьма низким: они давали тепло только тогда, когда горели, и только в той комнате, где стояли. Особенно трудно было прогреть квартиры с большими по площади комнатами и высокими потолками, а таких было немало, особенно в центре города. Дров не хватало, и, чтобы обогреться, приходилось сжигать паркет, мебель, книги. За годы Гражданской войны в огне исчезли целые библиотеки, погибли великолепные образцы старинной мебели. В.Б. Шкловский сжег свою мебель, скульптурный станок, книжные полки и множество книг. «Если бы у меня были деревянные руки и ноги, я топил бы ими и оказался бы к весне без конечностей», – писал он [216] Анненков Ю.П. Дневник моих встреч. С. 36. . Художник Ю.П. Анненков одну за другой снимал, разрубал на части и сжигал в печке все двери внутри своей квартиры, затем принялся за паркет [217] Там же. С. 89. . В. Серж, чтобы обогреться и обогреть соседнюю семью, сжег полный свод законов Российской империи [218] Serge V. Memoires d’un revolutionnaire. Р. 131. . Водопровод в подавляющем большинстве зданий также не работал – водопроводные трубы замерзли и полопались.

Воду приходилось таскать с колонок, колодцев и из рек в ведрах, что было особенно тяжело для жителей верхних этажей домов. Использование буржуек и трудности с водоснабжением должны были бы повлечь за собой повышение пожароопасности, однако сколько-нибудь значительного роста числа пожаров не произошло. Согласно милицейским сводкам, с июня по ноябрь 1918 г. по городу было зафиксировано 84 пожара и взрыва (из них 41 в жилых домах, 6 – в правительственных учреждениях, 9 – на фабриках и заводах), за декабрь 1918 г. – 22, за январь 1919 г. – 15 – цифры, не превышающие обычной нормы [219] Вестник Комиссариата внутренних дел Союза коммун Северной области. 1919. № 5. С 571–572. .