Владимир Муравьев - Старая Москва в легендах и преданиях

В 1647 году в Москву приехал игумен афонского Иверского монастыря Пахомий. Его пригласил для беседы царь Алексей Михайлович, в этой беседе и последующих принимал участие и настоятель Новоспасского монастыря Никон, человек, глубоко уважаемый государем. Пахомий рассказывал о монастыре, о его святынях, о святых чудесах. Среди прочего было рассказано им о главной святыне монастыря – иконе Божией Матери, называемой Портаитисе, что значит «Вратарница».

Эта икона, говорит предание, в IX веке принадлежала некоей благочестивой вдове, жившей в окрестностях старинного византийского города Никеи, и была ею очень чтима.

В это время Византией правил император Феофил-иконоборец. Исполняя приказ императора, его воины всюду разыскивали и уничтожали иконы. Один из них явился к этой вдове, увидел икону, ударил мечом по лику Богоматери – и из нанесенной раны по ее щеке потекла кровь. Воин испугался, пал перед образом на колени с покаянной молитвой и отрекся от иконоборческой ереси. Он сказал вдове, что к ней еще не раз придут с обыском императорские сыщики, и посоветовал спрятать образ, чтобы его не смогли найти. Вдова так и поступила.

Но слух о чудесном образе Богоматери и о том, что вдова где-то скрывает его, дошел до императорских сыщиков, они стали требовать, чтобы она отдала икону, а за непослушание грозили жестокими карами.

Тогда вдова, чтобы спасти образ от поругания, с молитвой пустила икону в море. И тут она увидела, что икона не легла на воду, но стоймя уплыла от берега.

Сын вдовы, которому также грозили гонениями, ушел из Никеи и в одном из монастырей на Афоне постригся в монахи. Он рассказывал братии о чудесах, явленных находившейся в их доме иконой Божией Матери, и этот рассказ передавался на Афоне от поколения к поколению.

Два века спустя одному из монахов афонской Иверской обители – святому старцу Гавриилу – во сне было откровение: Богоматерь сказала, что она желает дать обители свою икону, и пусть старец приблизится к ней по воде и примет ее в свои руки.

На следующий день монахи увидели среди моря на огненном столпе икону Божией Матери. Святой старец Гавриил, пройдя по воде, как посуху, взял образ, принес в обитель и поставил в храме в алтаре. Но наутро монахи обнаружили чудесно обретенную икону не в алтаре, а на стене над вратами обители. Тогда над вратами воздвигли храм, и там икона Богоматери пребывает поныне. По обители она называется Иверской, по месту пребывания над вратами – Вратарницей.

С тех пор Богоматерь не оставляла своим попечением монастырь и в трудные времена приходила на помощь инокам. Много раз Иверский монастырь подвергался нападениям пиратов и иноземных врагов, но чудесное вмешательство Богоматери спасало его. Особенно памятно в летописях монастыря нашествие персов под предводительством царя Амира.

На 15 кораблях персы приплыли к Афону и напали на Иверский монастырь. Монахи, взяв священные сосуды, заперлись в башне. Разорив монастырь, грабители стали рушить башню. Монахи молились Пресвятой Деве, и вдруг поднялась страшная буря, корабли персов с моряками и воинами потонули в морской пучине. В живых остался один их предводитель Амир. Он раскаялся, обещав много золота и серебра на постройку новых стен монастыря взамен разрушенных.

Царь Алексей Михайлович и архимандрит Никон просили Пахомия прислать в Москву список чудотворной Иверской иконы Богоматери, что тот и обещал исполнить.

Возвратившись на Афон, игумен Пахомий приступил к выполнению своего обещания. Писать икону он поручил самому лучшему иконописцу монастыря – Ямвлиху Романову. Работа иконописца проходила под молитвы всей братии.

Об этом рассказал игумен Пахомий в письме царю Алексею Михайловичу, присланном в Москву вместе со списком чудотворной иконы.

«Собравши всю братию, совершили всенощное бдение и молебен, – пишет в письме Пахомий, – освятили воду с мощами, потом этою святою водою обливали чудотворную Иверскую икону и, собрав воду в чашу, обливали ею новую кипарисную доску, назначенную для написания новой иконы; затем опять собрали воду в блюдо, а потом служили Божественную и Святую Литургию, а после Литургии дали ту святую воду и святые мощи иконописцу, чтобы он, смешав святую воду с красками, написал святую икону. Иконописец только в субботу и воскресенье вкушал пищу, а братия два раза в неделю совершали всенощные и литургии. Акафист Божией Матери читался иноками во все время написания иконы, доколе она не была совершенно окончена. И та новописанная икона не разнится ничем от первой иконы, ни длиною, ни шириною, ни ликом, одним словом, – новая, аки старая».

13 октября 1648 года этот список иконы в сопровождении иноков Иверского монастыря прибыл в Москву. У Воскресенских ворот образ встречали царь Алексей Михайлович и царская семья, патриарх Иосиф, духовенство, вельможи и народ.

По прибытии икона Иверской Божией Матери сначала была поставлена в московское подворье Иверского монастыря в Никольском греческом монастыре на Никольской улице, затем перенесена в Успенский собор, потом водворена на постоянное свое место в домовую церковь царицы Марии Ильиничны. По смерти царицы икона перешла к ее дочери Софье. Софья взяла ее с собой в Новодевичий монастырь, куда она была заключена Петром I за попытку захватить власть. После смерти Софьи икона осталась в Новодевичьем монастыре и находилась в Смоленском соборе.

День 13 октября (по новому стилю 26-го) внесен в церковный календарь как праздник «Принесение чудотворной Иверской иконы Божией Матери с Афона в Москву».

Весной 1654 года началась русско-польская война. Перед русской армией стояла задача возвратить исконно русские земли – Смоленск, Киев, Белоруссию, которые были захвачены Польшей в годы Смуты и еще оставались под ее властью. В действующую армию, как сообщает летописец, «месяца мая в 15 день Государь Царь и Великий Князь Московский и Всея Руси Алексей Михайлович отпустил с Москвы в Вязьму чудотворную икону Пресвятая Богородицы Иверския».

В первый же год войны был освобожден Смоленск и белорусские области между Днепром и Припятью. Затем война приобрела затяжной характер, но в результате по миру, заключенному в 1665 году, Россия добилась удовлетворения всех своих территориальных требований. Чудотворная Иверская икона Божией Матери с воинами-победителями возвратилась в Москву.

Алексей Михайлович повелел сделать еще один список с нее и установить эту икону при городских вратах, так как именно такое место избрал себе подлинный Иверский образ, где каждый нуждающийся мог помолиться перед ним.

Городом тогда считалась Москва в границах Китай-города. (Следует отметить, что такое понимание сохранилось вплоть до начала XX века: купец, выезжающий из своего особняка где-нибудь на Остоженке в лабаз и контору на Ильинке, говорил, что едет «в город».) Главными же воротами Китайгородской стены считались Неглиненские ворота, ныне называемые Воскресенскими, через которые проходила главная дорога средневековой Москвы – Тверская.