Борис Арсеньев - Неисчерпаемая Якиманка. В центре Москвы – в сердцевине истории

Они открываются на парадный двор – улицу Серафимовича. Это обширное пространство, которому вполне подошло бы название площади, протянулось от Москвы-реки до Водоотводного канала поперек всего Замоскворецкого острова. Длина улицы около 360 м, ширина достигает 100 м. Свое нынешнее название она получила в 1933 г. по случаю юбилея некогда известнейшего и официально провозглашенного советским классиком писателя Серафимовича (А.С. Попова) – и еще при его жизни. Незадолго до этого он поселился здесь в Доме правительства. Так и дожил долгую жизнь в скромно обставленной двухкомнатной квартире на улице своего имени. Таково было время разнообразных «культов личности»…

На первый взгляд и сама улица из одной эпохи – той самой, сталинской. Вся ее застройка относится к 1920 – 1930-м гг. В действительности же летопись этого места насчитывает немало страниц. В древности здесь от переправы на Москве-реке пролегала Волоцкая дорога. Она шла по краю болота, мимо стариц, по топкой и низменной москворецкой пойме. (И сегодня здесь случаются провалы асфальта, в которые не раз попадали машины и даже троллейбусы.) В конце XV в. при Иване III в этих местах был разбит Государев сад. Появились слободы садовников: по правую сторону дороги – Верхняя Садовая, по левую – Средняя. В конце XVII в. был выстроен на Москве-реке каменный Всехсвятский мост. Получив надежную связь с ядром города, район заметно оживился, старая дорога превратилась в улицу. За ней утвердилось название Всехсвятской – по мосту. В XVIII столетии для удобства проезда через Болото возвели земляную насыпь, мощенную булыжником. В то время Всехсвятская улица была обстроена внушительными каменными сооружениями. Всю ее правую сторону от Каменного моста заняли корпуса Винно-соляного двора.

Монополия на продажу водки издавна была важнейшим источником пополнения казны. «Кабацкие деньги» держали бюджет на плаву. Особенно заметно это стало со времен Петра I. Неугомонному царю требовалось все больше и больше средств, чтобы переустраивать страну, реформировать систему управления, строить новую столицу – Санкт-Петербург. Но прежде всего – чтобы воевать. На военные нужды уходило свыше 80 процентов бюджета, который трещал по швам. Выручала водка. А потому она считалась товаром стратегическим, и все с нею связанное было предметом особой государственной важности. Петр хорошо сознавал это и подходил к делу с размахом. Свидетельство тому – организация около 1718 г. в Москве у Каменного (Всехсвятского) моста Большого кружечного двора. Сюда с винокуренных заводов свозили водку, которую здесь же в астерии, то бишь кабаке, продавали. Кружечным двор назывался потому, что, радея все-таки о сохранении остатков народной трезвости, власти предписывали продавать спиртное в розлив по кружке на покупателя. На самом деле выходило, конечно, по-другому: пьянство лишь усиливалось. Большой кружечный (или Каменномостный питейный) двор и особенно его окрестности быстро превратились в злачное место.

Гораздо строже, чем трезвость населения, власти блюли неприкосновенность винной монополии. Корчемство – самовольная продажа водки – считалось серьезным преступлением. За порядком надзирала Корчемная контора, занимавшая корпус на Винном дворе. По соседству, в Шестивратной башне Каменного моста, как мы помним, помещалась тюрьма для нарушителей-корчемников. И она не пустовала…

Водка оставалась одним из устоев империи и после Петра. Разве что жизнелюбивые императрицы повысили долю расходов бюджета на содержание двора – балы, приемы, наряды, новые дворцы, обделив армию и флот. У Каменного моста на Всехсвятской строительство надолго не замирало. В 1730-х гг. Кружечный двор возвели в камне под руководством зодчих И.А. Мордвинова, И.Ф. Мичурина и Ф.А. Васильева. Через 30 лет новую реконструкцию возглавил Д.В. Ухтомский. Постепенно сложился комплекс складских, служебных и административных помещений в виде каре невысоких каменных корпусов со скупо декорированными фасадами. Главный въезд со стороны Всехсвятской улицы отмечала башня в классическом стиле, построенная, возможно, архитектором С.А. Волковым. Корпуса складов стояли и посреди каре. Винный двор был одним из крупнейших торгово-складских комплексов Москвы. Здесь сосредоточилась также оптовая торговля солью – другим стратегическим товаром, государственная монополия на который наполняла казну. Двор стали называть Винно-соляным. Сюда возили соль из многих мест. Как вспоминал мемуарист XIX в., украинские чумаки на огромных, запряженных волами повозках доставляли ее даже из Крыма.

В 1812 г. Винно-соляной двор чудесным образом не пострадал в огне великого пожара, опустошившего его окрестности. В самый день вступления наполеоновской армии в Москву казаки и полицейские успели уничтожить хранившиеся там запасы. Впоследствии Винно-соляной двор перешел во владение города и использовался для разных нужд. В 1883 г. на той его части, что выходила на угол Всехсвятской улицы и Берсеневской набережной, построили солидное двухэтажное здание Съезда мировых судей. В начале ХХ в. участок Винно-соляного двора, примыкавший к Болотной набережной Водоотводного канала, был отдан под строительство электростанции московского трамвая. Основные же постройки дожили до второй половины 1920-х гг.

На противоположной, левой стороне Всехсвятской улицы тогда еще стояли старинные здания, напоминавшие о Петровской эпохе. Их строй на углу с Софийской набережной у самого Большого Каменного моста открывался небольшой купольной полуротондой часовни Святого Николая Чудотворца, принадлежавшей подмосковной Николо-Берлюковской пустыни. Здание, построенное в конце XVIII в., после реконструкции в 1840 г. приобрело черты стиля ампир. Начало же храму было положено в 1700 г., когда у новенького еще Каменного моста появилась деревянная часовня Азовского Предтеченского монастыря. Ее не раз перестраивали, в 1780 г. передали Николо-Берлюковской пустыни, затем в связи со строительством дамбы снесли и возвели заново на другом месте. Главной святыней часовни был список чудотворной иконы на уникальный сюжет «Лобзание Христа Иудой».

По соседству стояло старинное приземистое здание Суконного двора, выстроенное для организованной в 1705 г. по указу Петра I первой в России казенной мануфактуры по выработке «немецких сукон» для обмундирования новой регулярной армии. Ведать предприятием поручили Илье Исаеву «со товарищи». Дело было начато с обычным петровским размахом. Возвели огромное каменное здание, наняли иноземных специалистов, обучили отечественные кадры, согнали сотни работных людей. Петр самолично посещал Суконный двор и носил мундир из выработанной здесь ткани. Но полностью, как предполагалось, обеспечить нужды воюющей армии мануфактура не смогла. Качество сукна оказалось невысоким, и Суконный двор перешел на производство преимущественно каразеи – тонкой подкладочной ткани. Сукно же пришлось по-прежнему импортировать задорого. Наконец, в 1720 г. мануфактура была приватизирована. Казна отдала ее в частные руки, «учиня из купечества компанию добрых и знатных людей», наделив льготами, выдав ссуды и приписав тысячи крестьян. Во главе дела стоял В. Щеголин. Предприятие быстро стало прибыльным, улучшилось и качество продукции. Но успех достался ценой жесточайшей эксплуатации подневольных работников. Снижались расценки, уменьшались заработки, недовольных заковывали в «железо», наказывали плетьми. Рабочие, однако, не безмолвствовали, решительно, порой самоотверженно отстаивали свои права. Так, в феврале 1722 г. на Царицыном лугу (нынешняя Болотная площадь) они дерзнули бить челом на хозяев самому Петру I. Произвол на время поутих. Но и впоследствии Суконный двор был местом социальных конфликтов. Рабочие бастовали, даже вступали в схватки с воинскими командами. Зачинщиков беспорядков власти жестоко наказывали, сажали в тюрьмы, высылали на каторгу, но протест не иссякал. Кто не решался бороться – бежал. Ежегодно с Суконного двора совершалось около 40 побегов.