Климент Ворошилов - Наш полководец – Сталин

Чтобы дать полное представление обо всей нашей работе по укреплению обороны СССР за эти четыре года, необходимо еще сказать о произведенном нами укреплении наших западных и восточных границ. Протяжение всех наших границ огромно: оно равно почти 32 тыс. км. Наши границы с запада и востока открыты, легко доступны. Это побудило ЦК нашей партии и правительство потребовать от РВС принятия мер к укреплению наиболее угрожаемых участков наших границ. Поэтому, используя имеющийся иностранный опыт, главным образом французский, мы перекрыли часть наших западных и восточных границ прерывчатой цепью легких укреплений. Эти укрепления загораживают путь в нашу советскую землю, и если у кого и явится такая охота, то он принужден будет прежде всего преодолеть стену пулеметного и артиллерийского огня.

Эти укрепления между прочим являются свидетельством наших мирных намерений. Мы ни на кого не думаем нападать и отгораживаемся столь дорогими сооружениями от возможных нападений на нас со стороны тех, кто так охотно и облыжно обвиняет нашу страну в красном империализме и прочей чепухе. Красная армия существует не для завоеваний, она призвана защищать рабоче-крестьянскую страну. Конечно, эта цепь укреплений вызвала значительные расходы со стороны государства. Но мы вынуждены это сделать, чтобы отгородиться от охотников до советского добра.

В итоге всего этого можно сказать, что партия выполнила клятву, произнесенную на II съезде советов устами т. Сталина: она укрепила Красную армию, она оснастила ее новейшей военной техникой и тем самым по-ленински укрепила обороноспособность Советского Союза.

…К концу 1918 и началу 1919 года мы имели довольно большую по численности, качественно не плохую, но – плохо организованную и слабо обученную Красную армию. Армия насчитывала уже десятки побед на многих участках гражданской войны; силу ее сопротивляемости и боеспособности познал на горьком опыте не один десяток царских генералов. Может казаться странным, как могла армия, созданная наспех, сколоченная в боях, а в значительной части и совсем не обученная, побеждать войска царских генералов и европейской буржуазии. Откуда брались у Красной армии сила, умение сражаться и добиваться побед над более сильным и опытным врагом?

Некоторые исследователи гражданской войны не прочь объяснить дело тем, что ни Красной, ни белой армий не было, а были и с той, и с другой стороны нестойкие части, которые не способны были к серьезной борьбе. Не вступая в пререкания с подобными «знатоками» дела, мы приведем свидетельство из враждебного нам лагеря, из книги Пилсудского.

Пилсудский в своем исследовании «1920 год» без всякого основания превозносит свои таланты и приписывает себе даже роль победителя. Но он справедливо критикует взгляды той группы «теоретиков», которые склонны войну 1920 года не считать войной. Он пишет: «Это была, по их мнению (т. е. по мнению консервативных теоретиков, – К. В.), какая-то полувойна или даже четвертушка ее, какая-то детская возня и драка, пред которыми великая теория войны горделиво закрывает свои страницы…

Но стану спорить. Хочу только прибавить, что эта драка непосредственно встряхнула судьбы двух государств, двух стран, насчитывающих вместе 150 млн. населения».

Несомненно, нелепы рассуждения тех людей в футлярах, которые не считали «войной» борьбу в 1918–1921 годах.

Когда мы говорим о причинах наших побед в гражданской войне, мы всегда должны иметь в виду, что за Красной и за белой армиями стояли определенные классы с их жизненными интересами. Победы красных на фронтах означали разгром не только генералов с их армиями и бандами, а поражение класса буржуазии и помещиков. Однако сказать, что Красная армия победила только потому, что она рабоче-крестьянская армия и билась за свои кровные интересы, будет недостаточно. Следует иметь в виду, что силы врагов были весьма организованны и квалифицированны. И тем не менее Красная армия росла во всех отношениях и, терпя многообразные нужды, в конечном счете всюду выходила победительницей. Это случилось прежде всего потому, что в массах произошел перелом, что рабочие и крестьяне осознали необходимость создания сильной Красной армии.

Вот как об этом говорил Ленин на VI Всероссийском съезде советов 6 ноября 1918 года: «Те победы, которые мы летом одерживали над чехословаками, и те сведения о победах, которые получаются и которые достигают очень больших размеров, доказывают, что перерождение наступило, и что самая трудная задача – задача создания сознательной социалистической организованной массы после четырехлетней мучительной войны – эта задача достигнута. Это сознание проникло глубоко в массы».

Ленин очень точно характеризовал наступивший перелом в психологии трудящихся масс. Однако для победы необходимо было, чтобы в рядах самой армии был резкий сдвиг в сторону дисциплины и моральной устойчивости. Многие военные специалисты считают, что на войне успех на три четверти зависит от моральной устойчивости и только на одну четверть от материальных факторов.

Клаузевиц – этот крупнейший теоретик военного дела, труды которого серьезно изучал Ленин, – в своей книге «О войне» писал, «что величины нравственные занимают на войне одно из самых видных мест». Клаузевиц ввел специальное понятие – «воинская доблесть армии», в содержании которого крупнейшее место отводится дисциплине.

Он утверждал, что воодушевленная этой доблестью армия «даже среди ужасов поражения не теряет доверия к своим начальникам и остается им послушной». Описывая отдельного воина, Клаузевиц говорил, что храбрость воина должна отличаться от храбрости обыкновенного человека: «Воин должен подчинить свою храбрость требованиям высшего порядка: послушанию (дисциплине. – К. В.), порядку, правилу и методу».

На этой же точке зрения стоят и современные военные авторитеты. На опыте гражданской войны и боевых действий Красной армии эти положения нашли свое наиболее яркое подтверждение.

Итак, широкие массы рабочих и крестьян в 1918 году осознали необходимость обороняться и строить организованную, дисциплинированную и подготовленную армию.

Этот перелом сказался к осени 1918 года. Это дало нам возможность собраться с силами и успешно провести кампанию 1919 и 1920 годах. Почему же империалисты нас не раздавили в ту пору, когда мы были совсем еще слабы?

Объяснение следует искать во внешней обстановке. В 1917 и 1918 годах лагерь империалистов был расколот. Антанта и Америка вели борьбу не на жизнь, а на смерть с блоком держав Срединной Европы (Германия, Австрия, Болгария, Турция). Империалисты не могли в эту наиболее тяжелую для нас пору выделить достаточно сил для того, чтобы нас уничтожить.