Михаил Богословский - Петр Великий и его реформа

Царствование Федора Алексеевича продолжалось недолго, всего шесть лет, и 27 апреля 1682 года в 4 часа пополудни он скончался. Три удара в большой соборный колокол возвестили московскому населению об этом событии. Начался печальный обряд прощания с почившим царем. В числе прощавшихся упоминаются члены Боярской думы, придворные чины, столичное и городовое дворянство, а также высший разряд торговых людей – так называемые гости. Поклонившись праху почившего, прощавшиеся подходили к присутствовавшим здесь царевичам Ивану и Петру Алексеевичам и целовали у них руку.

Затем патриарх, высшее духовенство и члены Боярской думы собрались в Передней палате Кремлевского дворца, и здесь происходило совещание, кому из обоих царевичей быть на царстве, старшему ли, болезненному, хилому и слабоумному Ивану, сыну от первой жены царя Алексея Марьи Ильинишны Милославской, или младшему, сыну Натальи Кирилловны Нарышкиной, цветущему здоровьем, живому и бойкому умом Петру? Раздались голоса, что этот вопрос может быть решен только собранием представителей от всех сословий, или «чинов» Московского государства, т. е. Земским собором. Такой собор был тотчас же созван на площадке перед Переднею палатою дворца у дворцовой церкви Спаса, что на Бору. На нем присутствовали служилые люди разных чинов, которые только что прощались с государем, высшие торговые люди Московского государства – «гости», затем купцы, составлявшие две особые почетные гильдии, носившие названия «Гостиной и Суконной сотен». На соборах гости и члены «Гостиной и Суконной сотен» считались представителями не только столицы, но также и посадского населения провинциальных городов. Наконец, были призваны старосты так называемых «черных сотен и слобод», на которые подразделялся московский посад; они были на соборе представителями всей массы московского населения. Когда патриарх Иоаким с высшим духовенством и боярами вышел на крыльцо, что перед Переднею палатою, к собравшимся на площади у Спаса чинам – Земский собор оказался в полном своем составе, так как обычно в состав Земского собора входили: высшее духовенство, Боярская дума, представители от служилых чинов и представители от посадского торгово-промышленного населения. К собору патриарх обратился с речью о кончине царя Федора и с вопросом, кому из царевичей быть на царстве. В ответ послышались крики за Петра Алексеевича; но были голоса и за Ивана Алексеевича. Однако первые крики были сильнее, или так, по крайней мере, казалось патриарху и руководителям собора. Поэтому царем был провозглашен Петр, и патриарх, вернувшись во дворец, благословил его на царство.

С его избранием обстоятельства при дворе должны были перемениться. Правительницею государства на время малолетства Петра по народному обычаю становилась его мать, царица Наталья Кирилловна. С нею вновь брали верх ее родственники Нарышкины. Родня первой царицы – Милославские, которыми руководила дочь царя Алексея Михайловича от Милославской, умная, образованная и деятельная царевна Софья, должны были уступить им место. Но ни царевна, ни старший из Милославских, боярин Иван Михайлович, не были людьми, способными легко примириться с неудачей, и с необычайной энергией принялись поправлять дело. Первое столкновение между Софьей и царицей Натальей произошло на другой же день после царского избрания, на похоронах царя Федора, 28 апреля 1682 года. За гробом шли, как полагалось, обе вдовствующие царицы: Марфа Матвеевна (жена Федора) и Наталья Кирилловна и царь Петр в «смирном» (траурном) платье. Но вопреки обычаю, запрещавшему царевнам показываться открыто среди публики, на похоронах Федора явилась, презирая людскую молву, и царевна Софья. Наталья Кирилловна, раздраженная этим поступком падчерицы, поспешила проститься с телом царя Федора, вышла из Архангельского собора и увела сына, не дослушав литургии и отпевания, дав повод к разным толкам и пересудам, которыми воспользовались Милославские. Впоследствии, чтобы положить пересудам конец, царица принуждена была оправдываться, указывая, что малолетний царь не мог вынести долгой службы и голода. Царевна Софья после погребения на обратном пути из собора во дворец, обращаясь к народу, «вопила» и причитала, что враги брата Федора отравили, а Ивана отстранили от царства. «Умилосердитесь над нами, сиротами, – говорила она, – или отпустите в чужую землю к королям христианским». Этими жалобами царевна, очевидно, хотела указать, что считает происшедшие накануне царские выборы незаконными.

Тотчас же по избрании Петра Наталья Кирилловна вызвала в столицу боярина А. С. Матвеева, на советы которого она рассчитывала опереться, и своих родственников, Нарышкиных. Но Матвеев прибыл в Москву только 12 мая вечером, а между тем неопытная царица-правительница действовала робко и нерешительно и допускала ошибки, которыми тотчас же пользовались в своих целях враги. Неблагоприятное впечатление произвели пожалования и награды, полученные родственниками царицы по поводу царского избрания. В особенности большие укоризны возбудило пожалование 22-летнего брата царицы Ивана Кирилловича, никакими заслугами не отличавшегося, прямо в бояре. Пользуясь недальновидностью и промахами нарышкинского правительства, Иван Михайлович Милославский до приезда в Москву Матвеева, по образному выражению историка С. М. Соловьева, «кипятил заговор». По ночам к нему собирались выборные от стрелецких полков, а с «Верху», т. е. из дворца, от царевны Софьи по стрелецким слободам также посылались агенты с деньгами и обещаниями. Милославские пустили в ход находившуюся в Москве готовую для осуществления заговора силу, которую проглядели и не сумели взять в свои руки Нарышкины. Этою силою было московское стрелецкое войско, московский пехотный гарнизон, состоявший из 20 полков. Стрелецкое войско к концу царствования Федора находилось в каком-то возбужденном, нервном состоянии. Дисциплина в нем совсем расшаталась. В полках завелся казацкий обычай: собираться на сходки, или «в круги», для обсуждения своих дел. Большое недовольство в войске вызывали притеснения командиров, полковников. Стрельцы набирались из вольных людей, из свободных от податного тягла родственников посадских людей или из свободных от податей сельских жителей. В полковники над стрельцами назначались обыкновенно дворяне, продолжавшие на службе привычки и приемы своей крепостной деревни. Стрельцы жаловались, что полковники берут их в свои дворы в денщики, облагают их всякими поборами и работами в свою пользу и тем отвлекают их от промыслов, которыми стрельцы в свободное от службы время занимались. Полковники, очевидно, распоряжались в полках, как в своих именьях. Жалобы на злоупотребления полковников подавались стрельцами правительству еще в последние дни царя Федора. После его смерти жалобы эти раздались сильнее. 30 апреля 1682 года во дворец явились уполномоченные от стрельцов с обвинениями против некоторых командиров и с требованием выдачи их войску на расправу. Царица Наталья и окружавшие ее лица были застигнуты этим требованием врасплох, растерялись и уступили стрельцам.