Елена Раскина - Черногория. Горы в зеркале Адриатики

После этого Сулейман-паша захватил Цетинье и заставил черногорцев покориться воле султана. С них была взыскана контрибуция, а также взяты заложники из числа знатных родов в качестве гарантии лояльности Оттоманской Порте.

Но свободолюбивый дух черногорцев не был сломлен. В 1687 г., когда венецианские силы опять перешли в наступление, черногорцы снова встали на сторону Венеции. В захвате у турок крепости Герцег-Нови приняли участие 300 отборных юнаков, в то время как главные силы черногорцев воспрепятствовали карательному походу скадарского паши. При этом они избегали опасного генерального сражения и умело вели партизанские действия. На Собрании в 1688 г. единодушно было принято решении о свержении османского господства и переходе под покровительство Венецианской республики. Около четырех лет черногорцам удавалось успешно отражать все попытки турецких войск проникнуть на их территорию. Страна была фактически свободной. На Цетинье вновь вернулся венецианский гарнизон, включавший даже артиллерию, во главе с губернатором Джованни Антонио Болицей. Однако переменчивое военное счастье отвернулось от защитников Черных Гор в сентябре 1692 г. Давний враг черногорцев Сулейман-паша, победитель при Вртелице, собрав большую армию и выдерживая партизанские нападения, прорвался к столице Черногории и осадил ее. Оборонявшие Цетинье черногорцы и венецианцы защищались до 28 сентября, но удержаться в относительно небольших укреплениях долго они не могли. Джованни Антонио Болице пришлось согласиться на почетную капитуляцию, по условиям которой защитникам черногорской столицы был разрешен свободный проход на венецианскую территорию. Уходившие вместе с солдатами монахи Цетинского монастыря бережно уносили с собой его святыни, чтобы спасти их от поругания. Напоследок венецианцы взорвали запасы пороха, сложенные в подвалах монастыря, и его стены, стоявшие с 1484 г., разлетелись в огненном смерче… Турки, обозленные тем, что при взрыве побило немало их солдат, довершили разрушение, фактически стерев символ черногорской свободы с лица земли.

Черногорцы, прирожденные воины, понимали военную необходимость не оставлять врагу запасов пороха. До сего дня они не упрекают венецианских артиллеристов, поджегших фитили 28 сентября 1692 г. Однако по молчаливому согласию всего народа разрушение древней святыни стало пределом в их союзе с Венецией. С этого времени Черногория искала в борьбе за свободу иных союзников, и взоры ее наиболее прозорливых мужей обратились на Восток – к далекой России.

Вытеснив из Черногории венецианцев, Сулейман-паша не имел сил закрепиться там. На территории соседней Герцеговины полыхало восстание сербов и хорватов, Венеция вела активные действия против Османской империи на море и на суше, и турецкий полководец принял решение оставить непокорный край. В конце XVII – начале XVIII в. в Черногории сложилось парадоксальное положение: страна была фактически свободной и самоуправляемой, но Оттоманская Порта продолжала декларативно считать ее своим владением. Должность черногорского спахии, как представителя турецких властей, перестала существовать. Выплаты дани практически прекратились, а попытки скадарского паши взимать ее с черногорских кланов больше напоминали разбойничьи набеги. Черногорские гайдуки, в свою очередь, также устраивали походы на турецкую территорию за добычей, и османским властям пришлось отгораживаться от Черногории цепью пограничных крепостей.

Давая определение этому моменту, историк Живко Андрияшевич пишет: «Любой черногорец, который бы в конце XVII в. сказал: “Я не живу в Османской империи”, был бы прав. Правда, если бы он считал таковой статус исключительно заслугой черногорцев… тут бы он ошибался».

Венецианские наемники

В конце XVII – начале XVIII в. Черногория была фактически очищена от турецкого присутствия. В этих условиях стало возможным официальное провозглашение перед лицом всего тогдашнего мирового сообщества главной внешнеполитической задачи черногорцев: построения независимого государства. Этот важнейший этап в истории страны связан с яркой и самобытной личностью – митрополитом Цетинским Данилой I Петровичем Негошем. В отличие от тринадцати предшествовавших ему митрополитов, он объединил в своих руках и духовную, и светскую власть в Черногории, дав тем самым традиционному церковному величанию митрополитов «владыка» новое значение: владетель черногорского государства.

Выходец из старинного рода Петровичей, уделом которого было горное местечко Негуши, Данило с юных лет активно участвовал в борьбе против турок. Он рано выделялся среди соплеменников не только юнацкими доблестями, но также державным умом и серьезностью нрава. В 1697 г. черногорское Собрание избрало двадцатисемилетнего Данилу новым митрополитом Цетинским. Придя к власти, он решительно взял в свои руки бразды правления. В 1701 г. Данило восстановил разрушенный Цетинский монастырь на новом месте. При строительстве были использованы элементы старой постройки как символ преемственности культурных и религиозных традиций. Для утверждения своей власти новый митрополит не останавливался ни перед отлучением своих противников от церкви, ни перед репрессиями против них. Его первыми мерами стало прекращение в Черногории практики кровной мести и изгнание из страны большинства потурченцев, то есть черногорцев, принявших ислам. Владыка Данило легко менял облачение церковного иерарха на красочный костюм гайдуцкого воеводы и не раз возглавлял ополчение, успешно отражая частые набеги войск скадарского паши.

Важной заслугой Данилы Петровича Негоша стала смена основных ориентиров внешней политики Черногории. Первоочередные задачи эволюционировали с отказа от дани турецким султанам на достижение официальной государственной независимости и поиска покровительства Венецианской республики на союз с могущественным православным государством – Российской империей. Немало способствовало зарождению российско-черногорских связей и стремление «северного титана» Петра Великого распространить российское влияние не только на север, к Балтийскому морю, но и на юг – вплоть до Балканского полуострова.

Строя грандиозные планы похода русской армии в Молдавию и Валахию, царь Петр сделал ставку на союз в борьбе против Оттоманской Порты со славянскими народами Балкан. В 1711 г. двое российских офицеров балканского происхождения – герцеговинский серб полковник Михайло Милорадович и черногорец капитан Иван Лукачевич – были направлены на Балканы с собственноручными письмами Петра Великого и тайной миссией поднять восстание черногорцев, герцеговинцев и жителей Адриатического приморья. В июне 1711 г. Михайло Милорадович с небольшой воинской командой высадился на побережье Адриатики и вскоре прибыл на Цетинье. Сербский историк Глигор Станоевич пишет: «Впервые в течение мучительного многовекового рабства в Черногорию пришли свои люди от имени великого и могучего царя, который предлагает помощь и защиту… Не было необходимо много усилий, чтобы храбрые черногорцы взялись за оружие».