Елена Раскина - Черногория. Горы в зеркале Адриатики

Черногорское ополчение в июле 1711 г. перешло границу и напало на турецкие крепости Грахово, Никшич, Спуж и Гацко. Несмотря на то что успеха эти нападения не имели (штурмовать укрепления черногорцы умели гораздо хуже, чем защищать горные перевалы), присутствие в войске Милорадовича и еще нескольких людей в российских мундирах вызвало в Оттоманской Порте панические слухи о высадке в Черногории «московитов». Против черногорцев была брошена 20-тысячная армия боснийского визиря Ахмет-паши Шапшатлии. К сожалению, Прутский поход Петра Великого окончился поражением, и в тяжелом для России мирном договоре с Османской империей, который увенчал это несчастное предприятие, о балканских славянах в целом и черногорцах в частности не было сказано ни слова. Весной 1712 г. российская военная миссия была вынуждена отбыть из Черногории, оставляя эту маленькую страну один на один с огромной враждебной империей.

В июле 1712 г. армия Ахмет-паши вторглась в Черногорию, имея строгий приказ султана: привести черногорцев к повиновению и захватить живым виновника восстания владыку Данило I. Воинственный митрополит встретил захватчиков у местечка Царев Лаз во главе восьмитысячного ополчения черногорцев – самых крупных сил, встававших под красные знамена с двуглавым орлом со времен Ивана Црноевича. Впрочем, достигнуть такой численности удалось благодаря тому, что за многими бойцами шли их подростки-сыновья или жены, в бою перезаряжавшие им ружья, а если надо, и сами бросавшиеся в битву. Жестокое сражение, многократно воспетое впоследствии в черногорских народных преданиях, закончилось крупным успехом защитников Черной Горы и отступлением турецких войск. В черногорских легендах говорится о почти поголовном истреблении врага и захвате 86 турецких знамен, но на самом деле результаты были куда более скромными: армия Ахмет-паши сохранила боеспособность. Черногорцев у Царева Лаза полегло около трехсот, но самым печальным обстоятельством оказалось то, что сам Данило I Петрович Негош получил тяжелое ранение в грудь и временно упустил контроль над своим войском. Сочтя дело сделанным, многие племенные ополчения разошлись по домам. В то же время Ахмет-паша быстро привел в порядок свои растрепанные войска. В августе того же года он внезапным ударом вклинился в самое сердце Черногории и взял Цетинье. Растерявшиеся вожди многих племен и родовых кланов изъявили ему покорность и выплатили дань, а владыка Данило I с отрядом из 500 верных юнаков был принужден искать убежища на венецианской территории в приморье.

Черногорец, XVII в.

В сентябре 1714 г. на Черногорию обрушилось новое турецкое вторжение, вероятно, одно из самых страшных за всю историю. Новый боснийский визирь Мехмед Нуман-паша Чуприлич с 30 тысячами солдат и вспомогательных войск вторгся в страну с твердым намерением привести ее к окончательной покорности Оттоманской Порте. Жестокость этого карательного похода вошла в Черногории в пословицу. Турки разрушили только что восстановленный Цетинский монастырь, сожгли много сел у подножия горы Ловчен и предали смерти более 500 черногорцев. Число уведенных в рабство составило от 2 до 5 тысяч, и это при том, что все население страны в те годы насчитывало несколько десятков тысяч человек. Множество черногорцев в поисках спасения бежало в приморье, под защиту венецианцев. Также находившийся в венецианском приморье Данило I пытался ободрить своих деморализованных подданных обещаниями помощи от русского царя, «преданность которому была главной причиной их страданий». В 1715 г. владыка и митрополит Данило I Петрович Негош отбыл в Санкт-Петербург с первым в истории Черногории официальным визитом. Он просил у Петра Великого объявления официального протектората России над Черногорией. Однако результаты поездки оказались гораздо скромнее: словесные обещания помощи и 10 тысяч рублей. Тогда разочарованный черногорский владетель обратился к поискам не столь отдаленных географически покровителей. Возвращаясь из России, он встретился в Вене со знаменитым австрийским полководцем принцем Евгением Савойским и просил помощи у него. Но, несмотря на возникшую между этими двумя выдающимися воителями личную дружбу, принц Евгений не смог убедить правительство Австрийской империи в целесообразности союза с маленьким горным народом…

В 1715 г. разразилась очередная, последняя война между Венецианской республикой и Османской империей, одним из поводов к которой стал, кстати, отказ венецианцев выдать «палачу Черногории» Нуман-паше Чуприличу черногорских беженцев. Данило I Петрович Негош принял предложенный Венецией союз и возглавил освободительную борьбу черногорцев в обмен на признание своих прав черногорского владетеля. В 1718 г. сенат республики гарантировал духовную власть митрополита Данило I «над всем православным народом и клиром в Монте-негро и Боке-Которской». Для защиты своих прав в Черногории венецианцами был учрежден пост официального представителя в стране – гувернадура. Он назначался из преданных Венеции черногорцев.

В результате последней венецианско-турецкой войны (1715–1718) черногорцам удалось очистить свою разоренную и обескровленную страну от турецких войск. Владыка Данило I вернулся в свою резиденцию на Цетинье. В период своего относительно мирного правления, вплоть до своей смерти в 1835 г., он занялся укреплением институтов центральной власти в стране, в частности – единой судебной системы. Данило I Петрович Негош первым заявил о преемственности государственной традиции между цетинскими митрополитами и последней черногорской династией Црноевичей и утвердил двуглавого орла на красном фоне в качестве геральдического символа страны. Им же был основан порядок наследования митрополичьего престола в Цетинье, передававшегося отныне по завещанию владыки его ближайшему родственнику, как правило – племяннику. Это означало создание династии владетелей Черногории.

Новым митрополитом стал двоюродный брат Данилы I Савва Петрович Негош (1735–1782). В отличие от своего энергичного предшественника, митрополит Савва был человеком спокойного и миролюбивого склада, набожным священнослужителем и хорошим церковным администратором, но явно не государственным мужем. Его политика сводилась к поддержанию мира с Османской империей и дружественных отношений с Венецианской республикой. Заботился Савва и о сохранении связей с Россией, для чего в 1743–1744 гг. находился с официальным визитом в Санкт-Петербурге. Черногорский владыка был сердечно принят при дворе императрицы Елизаветы Петровны, а также духовенством Русской православной церкви. Черногория получила всю невыплаченную во времена Петра I финансовую помощь. Денежные вливания из России, кстати, были очень важным подспорьем в хозяйстве маленькой горной страны. Основой черногорской племенной экономики было скотоводство и, насколько позволяли земли на склонах гор, виноградарство и огородничество. Посевных земель, годившихся под злаковые культуры, в Черногории было немного, да и с тех нередко собирал урожай вторгшийся враг. Большую часть хлеба черногорцы покупали в приморье, в том числе – и на российские деньги. Постоянной статьей доходов черногорских племен оставалось также гайдучество, то есть разбойничьи походы к соседям за контрибуцией или добычей.