Н. Сикачина - Делаем модные тату и рисунки хной

Самым наглядным примером выступает кокосовая пальма. Для островитян она была поистине деревом жизни, дававшим практически все. Кроме того, пальмы росли повсюду – мир без пальм для полинезийца существовать не мог. И, естественно, пальма была одним из ведущих мотивов полинезийской татуировки.

Обыденная для полинезийца пальма в глазах европейца выглядела совершенно иначе – те же англичане (да и французы) воспринимали ее как дерево, известное из библейских историй. И не важно, что в Библии имелась в виду не кокосовая пальма, в эти тонкости никто особо не вникал. Пальма – значит, райский сад, тогда и Ева должна присутствовать, ну и змей – разумеется, вот и он, как же иначе? Таким образом, фантазия уводила татуировщика все дальше, и первоисточник важного символа островной татуировки терялся окончательно.

Возникает закономерный вопрос: почему? Почему именно островная татуировка стала, по сути, отправной точки нового витка развития татуировки европейской?

Ответ кроется в традиционной европейской психологии: все мы знаем и верим, что где-то там, за туманами, есть город золотой, дивный сад, райские кущи, страна грез, Рио-де-Жанейро, в конце концов! После открытия Полинезии описания мореплавателей стали распространяться в цивилизованном мире, сведения об островной культуре и жизни островитян принимали все более идиллический характер: прекрасные полуобнаженные женщины и стройные бронзовые мужчины среди благоухающих цветов у лазурного океана жили счастливой беззаботной жизнью. Это была восхитительная картина Эдема. Неудивительно, что культура «рая» и татуировка – как серьезная часть этой культуры – привлекла серьезное внимание европейцев. Людям свойственно мечтать о рае, а такая татуировка вроде бы свидетельствовала о причастности к этому райскому уголку, являлась неким иллюзорным пропуском «туда», если судьбе будет угодно, или не вполне достоверным доказательством, что носящий ее человек «там» уже побывал.

Океания подвергалась европейской колонизации, а миссионеры фактически уничтожали традиционную полинезийскую культуру, поскольку считали татуировки проявлением язычества. С одной стороны, европейцы «спасали души» дикарей, с другой – насаждали иные традиции и культуру. Туземцы начали стесняться своей «дикости», молодежь стыдилась татуировок, которые еще для их родителей были жизненной необходимостью; они не желали, чтобы белые люди рассматривали их как диких животных в зверинце.

Но, несмотря на критику, гонения и преследования (и христианской церкви в частности, и общественного мнения), татуировка никуда не исчезла. То, что старательно уничтожалось, теперь имеет невероятную популярность и называется «племенной стиль» – трайбл. Но связи с традициями и функциональностью уже разорваны…

Тут нельзя не упомянуть о татуировке маори. В Новую Зеландию искусство татуировки пришло из Восточной Полинезии очень давно. Сама процедура нанесения перманентных рисунков среди жителей островов Тихого океана издревле считалась действием священным и сопровождалась множеством разнообразных ритуалов, поскольку являлась по сути сакральным обрядом.

Стиль «моко» (или «та моко»), особенность которого состояла в том, что узоры наносились на лицо, стал известен на весь мир именно благодаря аборигенам Новой Зеландии. Островитяне достигли больших высот в искусстве нанесения татуировки, и благодаря им своеобразные характерные узоры стали неотъемлемой частью культурной традиции. Само слово «моко» в переводе с языка маори означало «ящерица»; у аборигенов ящерица была символом духа предков. Маори говорили, что у человека могут похитить все самые ценные вещи, но никто и никогда не сможет отнять его «моко».

В старые добрые времена нанесение «моко» скорее было похоже на резьбу по дереву, чем на татуировку в прямом смысле этого слова. Все дело в том, что аборигены вовсе не накалывали узоры иглами, а использовали для их нанесения инструменты, напоминавшие небольшие долота, несколько отличавшиеся по форме, – с их помощью рисунки, по сути, вырезались, в результате чего на коже оставались причудливые шрамы. Инструменты для нанесения моко изготавливались из рыбьих костей и костей птиц (обычно альбатросов), из зубов акулы и обломков раковин моллюсков. Перед началом нанесения татуировки на лице маори внимательно изучали строение черепа своего клиента-соплеменника. Сходство «моко» с резьбой по дереву состояло еще и в том, что используемые в татуировке узоры были традиционными и присутствовали на различных деревянных предметах обихода – на веслах, стропилах домов. Основными символами «та моко» являлись изломанные линии и спирали, а характерной чертой всех узоров – симметричность мотивов.

Чем выше был статус маори, тем более совершенная и сложная в техническом плане татуировка наносилась на его тело. Маори, как правило, татуировали не все тело, а отдельные его области, причем исключительно мужскими областями считались лицо и область от колен до талии. При этом «резьба» осуществлялась только на лице, все же остальные участки покрывались татуировкой, выполненной в обычной технике накалывания. Когда моко наносилось человеку, имевшему высокий статус, для него зачастую строился отдельный дом, где он и оставался (под присмотром татуировщика) до тех пор, пока раны на лице не заживали. Принимать самостоятельно пищу человек часто не мог: израненное его лицо опухало настолько, что воду и жидкую пищу приходилось вводить с помощью специальной трубки.

Спирали, однозначно, представляют собой самый распространенный традиционный элемент, значение которого можно характеризовать как «рождение». По нанесенным на тело спиралям можно было определить, к какому роду или племени принадлежит их обладатель, узнать о его происхождении (как правило, большие спирали были вытатуированы у мужчин на нижней части тела). Двуглавая спираль Mango Pare была для маори одним из главнейших символов; она появилась благодаря акуле-молоту и воплощала в искусстве маори решимость, силу, воинский дух и свирепость. Такая спираль с двумя закрученными концами говорила о том, что ее владелец – воин.

Расположение линий в маорийской татуировке бывало самым разнообразным. Узоры означали военные заслуги маори: сколько врагов убил воин, количество битв, в которых маори принимал участие, даже количество ранений.

Однако, несмотря на теснейшую связь узоров татуировки с военными традициями маори, основную роль «моко» играло в социальной жизни, поскольку молодым людям обоих полов первые «та моко» наносились в момент перехода во взрослую жизнь.

По татуировкам можно было определить очень многое, но наиболее информативным было мужское «моко» – легендарная маскообразная татуировка на лице.