Иван Ильин - Русский Колокол. Журнал волевой идеи (сборник)

Не вступая в догматические и историко-канонические споры, мы должны показать чужеродность и религиозную неверность католицизма в двух основных вопросах: о субъективном источнике веры и мироприятия . 1) Для католика вера есть акт волевого усилия ( а не любви и ви́дения, как в православии); отсюда гетерономия, формализация церковности и молитвы, инквизиция и агрессивная пропаганда во что бы то ни стало. 2) Католик приемлет мир, исходя от мира сего, по-мирски искаженным актом на путях власти и лукавства (а не очищения и умудрения, как в православии); отсюда моральный казуизм, иезуитство, светские посягания пап и интернационализм в политике. Посему мы отвергаем унию, оберегая древнюю чистоту и мудрость православия.

Философия вырождается в отрыве от живого духовного опыта, от религиозных корней души и нравственной чистоты самого философа. Философ несет особенную ответственность и обязан предметно обосновывать каждое свое утверждение. С этой точки зрения необходимо обновление всей философии: новое учение об очевидности, о строении философского акта, о соотношении религии и науки, о добродетели, о правосознании и художественности. Необходим нещадный анализ беспочвенности и извращенности философствующей публицистики за последние 25 лет, начиная от Розанова и кончая евразийцами [11].

Нам важно оттенить 1) самоценность науки – ее критериальную самостоятельность, ее независимость от всяких политических, социальных и морализующих тенденций, ее свободу ; 2) ее духовную ответственность и необходимость поддержания на высоком уровне начала академической чести; 3) ее воспитывающую силу: человек приобретает умение самостоятельно индуктивно-интуитивно испытывать и исследовать предмет;

4) ее принципиальный самоурезывающийся аскетизм и релятивизм; отсюда ее гностическая и религиозная скромность;

5) ее неприкованность к внешнему чувственному опыту, ибо гуманитарные науки живут опытом внутренним, нечувственным и духовным – отсюда преодоление сенсуализма [12]; 6) наука не только не исключает религиозности, но нуждается в ней, как в живом опыте мировой тайны, сложности и величия предмета.

Всем этим определяется значение академии и университета в системе национальной культуры.

Современное искусство переживает глубокий кризис: оно говорит о незначительном, изощряясь в технических новшествах и трюках, и творит неискренно и аффектированно. Модернизм состоит в изощренных выкриках, несущихся из хаоса разлагающегося бессознательного. Это есть симптом общего духовного кризиса [13]. Это надо показать во всех областях – от музыки до живописи, от поэзии до театра. Надо вскрыть разложение русского предреволюционного искусства (отнюдь не замалчивая исключений). Большевицкое искусство проявляет этот кризис с вызывающим бесстыдством. Надо воззвать к русскому гению – чтобы он дал очистительную критику и создал новые великие и водительные свершения.

Несмотря на революционное крушение, Россия есть великая страна, создавшая великую культуру и созидаемая великим народом. Ей предстоит великое будущее и невиданный расцвет. Своеобразие России – в природе, в расовом составе, в национальном характере, в религиозности, в культуре. Ее проблема: русская душа дышит свободой и нуждается в дисциплине; она богата талантом и нуждается в трудолюбии; она глубока и темпераментна и нуждается в волевом и разумном трезвении; она религиозна по природе и нуждается в зорком очищении от беспредметного, ложного и импрессионистического религиозничанья; она созерцательна и эмоциональна и нуждается в силе характера. Отсюда идея будущего русского строительства [14].

Наша основная задача состоит в том, чтобы указать в русской истории 1) те своеобразные события, затруднения, бремена и опасности, которые вызвали нашу загруженность войнами, нашу отсталость, наши бунты, наше затянувшееся крепостное право, нашу собственническую неразвитость, экстенсивность нашего хозяйства, которые, словом, так или иначе причинно подготовили или обусловили революцию; 2) те здоровые уклоны, установления, характерные черты, коллективные и единоличные подвиги, которые строили и держали Россию, построили и возвеличили ее. Тенденция нужна была бы такая: облегчить наличному поколению России бремя революционной вины и позора, ободрить, указать традицию и тем содействовать нахождению верного пути [15].

Нам необходимо отыскать и изобразить страницы русской национальной славы и силы, создания и деяния рус ского национального гения во всех областях духа и культуры, начиная от святых и праведников и кончая изобретателями и путешественниками [16]. Для начала надо выделить самое замечательное и великое, показывающее пример и дающее завет; ввиду малого объема журнала лучше идти не от биографии и не от единичного явления, а от идеи и определенной драгоценной традиции, иллюстрируя ее только именами и ссылками.

Из огромного материала, охватить который, конечно, невозможно, желательно выделить в порядке дедуктивном с индуктивными иллюстрациями основные здоровые, идеологические традиции, строившие и спасавшие Россию. Наряду с этим чрезвычайно важно выявить нашу идеологическую традицию за XIX век – традицию консервативно-государственную, национальную, идейно-монархическую; традицию патриотизма, чести и служения [17]. Наконец, необходимо вскрыть идеологические заблуждения последних десятилетий – политические (анархизм, радикализм и черносотенство [18]), социальные (народничество и социализм [19]), моральные (утилитаризм и толстовство [20]), религиозные (толстовство и розановское хлыстовство [21]).

Это – одна из центральных проблем. Мы должны раскрыть сущность переживаемого русскою интеллигенциею кризиса и заложить основы обновления. Самое главное в том, что она не поняла и не приняла своего призвания вести и воспитывать русское простонародье, но подменила его покаянным отречением и демагогическим сервилизмом; она старалась предвосхитить классовый интерес простонародья, раздуть его и провозгласить его государственным; она подменила волю нации, доступную лишь немногим и лучшим, – вожделениями простонародья; она хотела в лучшем случае дать народу образование (а не воспитание) и политические права (а не политический смысл). Согласно этому обличению подлежит: всякая демагогия (искренняя и неискренняя, правая и левая). Утверждению подлежит: новый волевой дух [22].