Владимир Никитюк - Политическое развитие и проблемы регионального соперничества Ирана и Ирака (вторая половина ХХ в.)

28 июня 1937 г. иракское правительство направило в Тегеран официальную делегацию во главе с министром иностранных дел. Она была уполномочена заключить новый пограничный договор между двумя странами. 4 июля 1937 г. состоялась торжественная церемония подписания этого документа. Реза-шах и король Гази обменялись личными посланиями, в которых охарактеризовали достигнутые договоренности как начало нового этапа в развитии дружеских связей между двумя странами. Договор был ратифицирован иракским парламентом уже при новом премьер-министре Джамале аль-Мадфаи. (Бакр Сидки был убит в аэропорте Мосула 8 августа 1937 г., когда собирался лететь на военные маневры в Турцию, а Хикмат Сулейман 17 августа подал в отставку.) Соглашение вступило в силу после обмена ратификационными грамотами и было зарегистрировано в Совете Лиги Наций 29 августа 1938 г. [29, с. 41–42].

8 июля 1937 г. Иран, Ирак, Турция и Афганистан заключили между собой Саадабадский пакт, прозванный «ближневосточной Антантой». Стороны обязались «воздерживаться от вмешательства во внутренние дела друг друга, уважать неприкосновенность границ, не прибегать к силе во взаимоотношениях, не допускать создания на своих территориях организаций и отрядов, стремящихся свергнуть существующие режимы в других государствах, подписавших данный договор» [92, с. 125–126]. За этим последовала череда ирано-иракских соглашений: 18 июля был подписан договор о дружбе, 24 июля – конвенция о мирном разрешении взаимных споров, в 1938 г. – решение о создании комиссии по установке пограничных знаков, в декабре 1939 г. – договор о пограничных комиссарах. Саадабадский пакт вскоре распался: слишком разными оказались внешнеполитические интересы и пристрастия его участников. Столь же недолговременными оказались усилия Ирана и Ирака в деле нормализации пограничных отношений.

Прогерманские симпатии молодого и неуравновешенного иракского короля сильно беспокоили англичан, о чем писал в своих мемуарах бывший в то время послом в Ираке Морис Петерсон: «Стало очевидным, что короля Гази необходимо было взять под контроль, либо низложить, и я прямо намекнул на это при своем прощальном визите Абдуле Иллаху (двоюродный брат короля. – В. Н. )» [92, с. 145]. Трагический случай развязал этот тугой узел. Утром 4 апреля 1939 г. в Багдаде было опубликовано официальное сообщение, где говорилось, что накануне ночью спортивный автомобиль, которым управлял король Гази, на большой скорости врезался в столб. От полученных ранений монарх скончался, не приходя в сознание. Поскольку наследнику – сыну Гази, Фейсалу, – было всего четыре года, было объявлено о регентстве Абдулы Иллаха. 6 апреля 1939 г. он принес присягу и стал во главе государства [92, с. 45].

Когда началась Вторая мировая война, Ирак объявил о своей верности союзному договору с Великобританией и 5 сентября 1939 г. разорвал дипломатические отношения с фашистской Германией [92, с. 145–146].

После Второй мировой войны Иран и Ирак представляли собой слаборазвитые в экономическом отношении государства. Наличие богатых природных ресурсов и значительные доходы, получаемые от продажи нефти (более половины национальных доходов) в обеих странах, не стали и во второй половине 1940-х гг. факторами, способствующими их экономическому процветанию. Определяющим звеном, как и прежде, оставался уровень развития сельскохозяйственного производства, в котором было занято подавляющее большинство трудоспособного населения. Господствовавшая в послевоенные годы в этих странах полуфеодальная и феодальная система землепользования была не только главным препятствием на пути укрепления сельскохозяйственного производства, но и становилась серьезной преградой на пути к интенсификации экономического развития в целом.

Структурные изменения в экономической и социально-политической жизни Ирана и Ирака стали формироваться с начала второй половины XX в., но развивались постепенно, особенно в аграрной сфере.

Преобладающей формой землепользования в Иране и Ираке оставалась издольная аренда. Бремя арендной платы (до 72 % полученного урожая в Ираке и до 80 % в Иране) было слишком тяжелым для крестьянских семей и не позволяло им делать накопления. В Ираке в 1956 г. годовой доход, приходившийся в среднем на сельского жителя, не превышал 10 динаров (28 дол-ларов по тогдашнему курсу), хотя в целом по стране национальный доход на душу населения составлял в текущих ценах около 55 динаров. В Иране к 1960 г. национальный доход на душу населения составлял 120 долларов, что было почти в 20 раз меньше, чем в США. Однако среди крестьян он к этому периоду не превышал 25 долларов в год [62, с. 13; 65, с. 18].

Отсталость и экономический застой иракской и иранской деревни вынуждали правящие режимы содействовать постепенному переводу сельского хозяйства на рельсы более прогрессивного «помещичьего капитализма». Буржуазные отношения с начала 1950-х гг. стали проникать в деревню, вытесняя издольную систему хозяйствования и обостряя социальные противоречия. В 1951 г. в Ираке был принят закон, стимулировавший капиталистические формы землепользования и дававший значительные привилегии сельской буржуазии. Декретом от 1954 г. доля от выращенного урожая, получаемая крестьянами, увеличивалась до 50 %. В Иране в течение 11 лет (1951–1961) осуществлялась кампания по продаже шахских и государственных земель. По официальным данным, к весне 1961 г. было продано 155,3 тыс. га шахской земли 30 794 крестьянам и около 20 тыс. га государственных земель [65, с. 27]. Наряду с этим меджлис весной 1960 г. принял законопроект, ограничивавший размер собственности на землю. Максимум земельных владений составлял 800 га богарной и 400 га орошаемой земли. Однако все эти государственные акты монархических режимов Ирана и Ирака предусматривали такие исключения, допускали такие трактовки некоторых своих положений, которые позволяли традиционной деревенской знати не только сохранять за собой принадлежавшие им земли, но и укреплять свое привилегированное социальное положение.

Ускорить разложение прежней аграрной системы могло совершенствование материально-технической базы, сопутствующее проникновению капиталистического уклада в сельское хозяйство. Но в условиях сохранения господства полуфеодальных методов землепользования применение технических средств лишь усиливало эксплуатацию крестьян. Это приводило к обнищанию, пауперизации значительной части сельских тружеников. Низкий жизненный уровень, безработица, насильственный сгон с земель вынуждали крестьян уходить в города и пополнять собой люмпен-пролетариат.

Состояние острейшего кризиса в сельском хозяйстве Ирана и Ирака привело к небывалому накалу экономических и социальных противоречий. Они были столь непримиримы, что стало ясно: только достаточно радикальная аграрная реформа будет способна вывести деревню из кризиса и смягчить возникшие антагонизмы.