Array Коллектив авторов - Ферапонтовский сборник. VIII

При строительстве колокольни Успенского собора у устюжского архиепископа Александра появилась мысль сделать ее общей для трех стоящих по соседству, расположенных рядом каменных храмов: собственно Успенского собора, церквей Прокопия Устюжского и Иоанна Устюжского. В 1697 году патриарху Адриану в Москву архиепископом Александром была отправлена челобитная: «На Устюге Великом близ святой соборныя (Успенской) церкви две каменные церкви святых Прокопия и Иоанна Устюжских чудотворцев и колокольни у них звонные особые, а строение те церкви все мирское, а не приходских людей. А я, богомолец твой ныне строю колокольню каменную, а соборных, государь, колоколов прежнего строения малое число. Милостивый государь, пожалуй меня, когда в достроении будет та соборная колокольня, благослови государь от тех вышеименованных церквей колокола перенести на ту новопостроенную соборную колокольню и божественному пению быть во всех тех церквах за одним соборным звоном». Ответ патриарха Адриана был краток: «Колокола перенесть и звону быть едину во всех трех церквах» [72] Челобитная патриарху Адриану архиепископа Устюжского и Тотемского Александра о колоколах Успенского собора в Устюге Великом. 1697 г. – ОР РНБ, ф. 299, собр. К.К. Зинченко, д. 1474, л. 1, 2. . Таким образом, в Устюге Великом произошло редчайшее для церковного строительства событие, характерное только для монастырей: была построена колокольня единая для трех церквей – Успенского собора и двух соседних городских храмов. Следует отметить, что на архитектурном решении самой постройки и подборе состава колоколов это никак не отразилось. К тому же к 1697 году, времени подачи челобитной патриарху, колокольня была завершена строительством. Потребовались лишь незначительная растеска окон и столбов звонницы, укрепление перил, кованых решеток и проведение других работ, связанных с подъемом и подвеской больших колоколов. Примечательно и другое: в 1701 году, когда в Устюге Великом со всех колоколен монастырей и церквей была изъята четвертая часть всех колоколов для сдачи на Пушечный двор на литье пушек и мортир, Успенская звонница осталась в полной сохранности. Ее колокола не были сняты [73] Список с отписки о сдаче на Пушечный двор на литье пушек и мортир колоколов с монастырей и церквей Великого Устюга в 1701 году – РГАДА, ф. 1187, оп. 1, д. 1842. .

В середине 1690-х годов все строительные и отделочные работы, в основном в Успенском соборе, были завершены и церковные службы в полном объеме велись не только в главном храме, но и в придельных церквах. Архиепископ Александр, активно участвовавший во всех делах, связанных с достройкой главного храма епархии, и ревностно следивший за обустройством Успенского собора, с присущей ему энергией стал проводить здесь церковные службы. В феврале 1699 года архиепископ Александр заболел – «пристала скорбь во время воскресной службы в Успенском соборе» [74] Грамота патриарха Адриана архимандриту Устюжского Архангельского монастыря Иосифу. 1699 г. – ОР РНБ, ф. 299, собр. К.К. Зинченко, д. 1559. л. 1, 2. . В июле того же года, приняв схиму, он умер и по указу патриарха был скромно, «без лишних расходов», похоронен в Успенском соборе [75] Там же. . Со смертью Александра, а также в связи с поступившим в Устюг Великий в феврале 1701 года царским указом, запрещавшим на время Северной войны в городах каменное церковное строительство, восстановительные работы в Успенском соборе были прекращены [76] Память из Московской ратуши в Устюг земским бургомистрам о производстве описи каменных припасов для строения церквей и наказ «никакого строения не производить». 1701 год, 9 февраля. – ОР РНБ, ф. 299, собр. К.К. Зинченко, д. 1630. 49 Рудченко В.М. Иконостасы XVIII – первой половины ХIХ века в храмах верхневолжских областей. – Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1983, с. 56; Добрынин С.Н. Иконостас Введенского собора г. Сольвычегодска. Реставрация и исследование темперной живописи и деревянной скульптуры. – Сборник научных трудов ВХНРЦ им. И.Э. Грабаря. М., 1990, с. 57–66; Добрынин С.Н. Иконостас Введенского собора. Сольвычегодск, 1991; Бочаров Г.Н. Классицистические иконостасы Великого Устюга. – Русский классицизм второй половины XVIII – начала ХIХ века. М., 1994, с. 70–76. . Лишь в середине XVIII века возобновились работы по наружной декоративной отделке здания.

Так, на протяжении целого столетия, строился, восстанавливался и формировался сложный архитектурный ансамбль древнего города, ведущее место в котором занимал комплекс построек Успенского собора с его самым высоким в городе зданием – увенчанной шпилем колокольней. Вместе с тем длительное, затянувшееся на несколько десятилетий восстановительное строительство Успенского собора позволило мастерам создать не только самое значительное здание городской культовой архитектуры Устюга Великого, но и заложить основы каменного строительства города. Архитектурный стиль местной школы каменного зодчества устюжские мастера создавали с непосредственным участием каменщиков Успенского собора, большей частью выходцев из Ростова Великого. Они в совершенстве освоили секреты каменного строительства, опираясь на вековые традиции Ростова Великого и Москвы, и с подлинным искусством воплотили их во множестве созданных в Устюге Великом во второй половине XVII века каменных городских соборов и церквей. Это прежде всего дошедшие до нас два сходных между собой соборных храма – Михаило-Архангельский (1656) одноименного городского монастыря и Троицкий (1659) пригородного Гледенского Троицкого монастыря, а также здания Вознесенской (1648) и Прокопиевской (1668) городских церквей. Архитектурные формы и декоративное убранство именно этих зданий оказали громадное влияние на каменную застройку не только Устюга Великого, но и многих монастырей, городов и сел Русского Севера.

Резной многоярусный иконостас Успенского собора, исполненный московскими мастерами, резчиками и иконописцами в стиле нарышкинского барокко, долгое время оставался самым богатым и нарядным среди подобных сооружений соборных храмов Русского Севера. Наряду с резным иконостасом сольвычегодского Введенского собора, исполненным московским мастером Григорием Ивановым также в конце XVII века, он долгое время служил образцом при создании декоративного убранства многих городских церквей и соборных монастырских храмов Русского Севера. В свою очередь, это обстоятельство в немалой степени способствовало и быстрому освоению мастерами ремесленных центров, разбросанных на огромной территорий Русского Севера, как приемов исполнения несвойственной древнерусскому искусству круглой скульптуры, сочной, наполненной динамичными мотивами орнаментальной резьбы, так и всей сложной, заимствованной в Западной Европе, изобразительной системы художественных стилей барокко и классицизма 49.