Сборник - Причерноморье в Средние века. Вып. IX

На рис. 2 представлены реконструкция штемпелей и последовательность их использования на монетном дворе Каффы. У каффинских акча Хаджи Гирея легко заметить две особенности оформления – на аверсе этих монет изображена тамга двух видов (с горизонтальной чертой сверху и без нее), а на реверсе после названия города «Cafa» помещены различные сиглы (BGL, BG, dS, dH (?), II, BS). Помимо этого на монетах присутствуют дифференты неизвестного назначения (различные сочетания точек вокруг тамги на аверсе, а также звезда, крестик, ромбик и точка под изображением замка на реверсе), применявшиеся, на мой взгляд, не бессистемно, а в определенные отрезки времени. Выдавать сиглы и дифференты за типологические признаки невозможно и не нужно. Другие отличия, учет которых позволяет верифицировать последовательность штемпелей, связаны с индивидуальностью почерка и с композицией арабской легенды.

При соблюдении обычных правил построения сетки штемпельных связей и учете указанных особенностей оформления образуется вполне строгий порядок применения сигл, присутствующих на реверсе. За использованной первой «BLG» следует «BG», далее употребляются сиглы «II» в готическом начертании, схожем с сегодняшним «YY», и завершает последовательность «BS». Место в сетке двух групп штемпелей с сиглами «dS» и сиглами не до конца ясного начертания (это может быть и та же «dS», и «dH») задает палеография татарского аверса. Хотя данные группы не связаны с прочей последовательностью напрямую, исполнение харфов, позиционирование легенды и начертание тамги указывают, что монеты с сиглами «dS/dH» появились вскоре после тех, которые имеют сиглы «BG», и в начальный период использования сигл «II».

Табл. 1. Конкорданции номеров штемпелей, реконструированных на рис. 2, с типологией О. Ф. Ретовского

Рис. 2. Реконструкция штемпелей и штемпельные связи эмиссий меди и серебра Каффы 1466 г. (870–871 г. х.) (При сомнении в тождестве или точности рисунка О. Ф. Ретовского, представленная у него прорись трактовалась как отдельный штемпель)

Рис. 2b. Реконструкция штемпелей эмиссий меди и серебра Каффы 1466 г. (870–871 г. х.)

Рис. 2c. Реконструкция штемпелей эмиссий меди и серебра Каффы 1466 г. (870–871 г. х.)

Рис. 2d. Реконструкция штемпелей эмиссий меди и серебра Каффы 1466 г. (870–871 г. х.)

Как было замечено в начале, все эти сиглы не могут быть инициалами консулов просто по определению – данный чиновник не мог метить монету своим именем. То, что среди сигл на акча 1466 г. выпуска нет инициалов консула этого года Джованни Ренци, или то, что в ограниченной по сроку эмиссии мы имеем сразу пять-шесть сигл, еще раз говорит о том, что не в консулах дело. Хотя определить безапелляционно значение сигл на акча Каффы сейчас нельзя, расширить круг лиц, которые наверняка не могут быть связаны с ними, возможно.

В самой Генуе инициалы различных персоналий регулярно появлялись на монетах. Они могли быть двойными в том случае, если за ними скрывался правитель-дож, и тогда на монете появлялась первая буква его имени и первая – фамилии. В Каффе упоминание дожей на дангах не практиковалось, да и в 1466 г. было не их время: государями генуэзцев в очередной раз были миланские герцоги, сначала Франческо Сфорца, умерший 8 марта, затем его сын Галеаццо Мария. Ни одну из указанных сигл объяснить именами суверенов нельзя. Инициалы появлялись на генуэзских монетах и в другом качестве: это были инициалы монетариев, на которых лежала ответственность за чекан. Благодаря такой практике всегда было ясно, кому надо предъявлять претензии к качеству монеты. Практика предполагала маркировку, и для маркировки было достаточно одной начальной буквы от имени мастера; двойной же инициал появлялся на монете как сочетание имен двух сотоварищей по должности на монетном дворе.

Предположить маркировку акча по этому сценарию также невозможно: тех имен мастеров, которые трудились под началом Ансальдо Миконо (Франческо, Джованни, Кристофоро, Амброджо, Баттиста, Гулельмо и Ланчелото) достаточно лишь для того, чтобы их инициалы могли составить две сиглы, «BGL» и «BG». Кроме прочего, в реальности они были рабочими, а не ответственными начальниками. Нельзя приспособить также имена чиновников 1466 г., которые имели хоть какое-то отношение к финансам и, сверх ожиданий, могли оказаться причастны к маркировке монеты. Это массарии (Calocius de Ghizulfs, Gregorius de Recia, Gentile de Camilla) и члены финансовой оффиции Каффы (Christophorus Narixius, Abrahe de Vivaldis, Melchio Iudex, Iulianus de Flischo, Simon de Carmadino, Lazarus Cataneus, Gregorius de Pinu). Даже простейшее предположение – что за инициалами скрываются откупщики монетного двора (superstantes seche) – абсоютно неприемлемо, поскольку для 1466 и 1467 г. их имена известны (Gregorius de Pinu и Georgius de Prerio).

Таким образом, имена всяческих генуэзских оффициалов и стипендиатов не могут объяснить нам сиглы на акча и пулах Каффы 1466 г. Выражаясь иначе, лица, причастные (и потенциально причастные) к производству монеты в то время, свою ответственнось на ней не обозначали. Мы можем трактовать сиглы на акча и далее как инициалы лишь в том случае, если скажем, что за ними скрывались лица из последней категории, имевшей хоть какое (а вернее, самое непосредственное) отношение к монете, отчеканенной на монетном дворе Каффы. Речь идет о заказчиках монеты. То есть, остается предполагать, что искомые инициалы на акча Хаджи Гирея и Нур Давлата появлялись вследствие того, что граверы создавали штемпели под конкретный договор на поставку монеты из серебра, переданного на монетный двор [198]. Рынок благородных металлов был отнюдь не хаотичен в Средневековье: скупкой сырого металла занимался или сам монетный двор, или посредники, аккумулировавшие его до объемов, позволявших монетариям начинать производственный цикл. Нас поэтому должны в первую очередь заинтересовать банкиры Каффы к которым, помимо прочего, стекалась чужеземная монета (поскольку ее обмен на местную был одной из функций банков). Эти предприниматели могли располагать (и располагали) значительными – десятками и сотнями тысяч дангов – суммами в серебре, которое монетарии могли принять в работу. Кроме того, кредитование торговли, которым банки как раз и занимались, требовало наличности, и именно через кредит банкир мог без проблем реализовать выполненный монетчиками заказ. В 1466 г. в Каффе практиковало минимум четыре банкира (Abrahe de Vivaldis, Lazarus Cataneus et socius, Gaspal Iudex), еще один, Gregorius Rubeus оставил банковское дело в 1465 г. и стал заниматься откупами, в частности, монетного двора.