Коллектив авторов - От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

С заключением Андрусовского перемирия статус России изменился – она стала ведущей державой в Восточной Европе [251]. Следует говорить о новом периоде в истории ее внешней политики, и соответственно включенности в Вестфальскую систему. Нараставшая угроза для Речи Посполитой и России со стороны султана и татар, с одной стороны, и замирение с поляками – с другой, создавали предпосылки для совместной борьбы двух держав и для участия России в создании антиосманской коалиции. Активную роль в этом сыграл Ордин-Нащокин, назначенный главой Посольского приказа. Благодаря его стараниям заметно активизировался внешнеполитический курс России, стали налаживаться связи с Западной Европой для создания антиосманской коалиции.

Тем временем началась «деволюционная» война Франции и Испании за Испанские Нидерланды (1667–1668 гг.); Соединенные Провинции, всерьез обеспокоенные конфликтом, заключили Тройственный союз с Англией и Швецией, требуя, чтобы Франция отказалась от сделанных завоеваний. Император стремился высвободить себе руки, чтобы вмешаться в борьбу, поддержав Испанию. Правда, в итоге он так и не вступил в войну, но заключил с Францией тайный договор о разделе Испании и ее колониальных владений.

В 1665 г. османские войска осадили Кандию. Ей на помощь направили отряды Испания, папа, итальянские и немецкие князья. Османы и татары нанесли серьезный ущерб Империи, «запустошили» австрийские земли «по самой Дунай реку» [252]. Однако Леопольд I не стал переходить в наступление и в 1665 г. заключил мир на невыгодных условиях – Австрийская монархия не хотела себя связывать войной с султаном и не собиралась тратить на нее средства [253].

Европейские войны как на этом этапе, так и в дальнейшем, притом, что император недооценивал угрозы, исходившей со стороны Порты, препятствовали складыванию единого антиосманского фронта, который в 60–70-е гг. так и не был создан. Кандийская война не переросла рамок регионального конфликта. Правда, по наблюдениям современников, Порта никогда не вела двух войны одновременно и, пока шла Кандийская война, не совершала нападения на Австрийскую монархию [254].

Угроза со стороны осман стала вполне реальной для Речи Посполитой и России: возможно, к 1667 г. в Стамбуле возникла идея воевать с этими странами [255]. Речь Посполитая более чем кто-либо была заинтересована в приобретении союзников, в первую очередь в лице Москвы. Не случайно 18 и 19 статьи Андрусовского договора предполагала совместную борьбу России и Речи Посполитой против турецкого султана и крымского хана. В свою очередь активным сторонником русско-польского союза, а также установления союза с Леопольдом I стал А. Л. Ордин-Нащокин. В случае заключения такого союза Порта была бы вынуждена сохранять мир с Россией [256]. При этом Ордин-Нащокин до конца оставался убежденным сторонником уступок Речи Посполитой [257].

Россия пыталась договориться с европейскими государствами о совместной борьбе против Порты, снаряжая посольства в Европу с сообщениями о заключении Андрусовского перемирия. В наказы послам были включены призывы ко всем христианским государствам заключить союз против Османской империи, и подчеркивалась необходимость вызволить греков и всех христиан из-под турецкого ига [258].

Формально посольства снаряжались, чтобы довести до сведения европейских государей новость о победе, одержанной над Речью Посполитой. До 1667 г. русское государство не предпринимало подобных акций – в Европу отправлялись посольства в основном с целью сообщить монархам наиболее могущественных держав о вступлении на русский престол нового царя. Так было в 1645 г., в связи с началом царствования Алексея Михайловича. Некоторым исключением стали дипломатические акции в 1634 г., когда Россия поставила европейские государства в известность о завершении Смоленской войны, и в 1653–1654 гг., когда Москва направила в ряд европейских столиц гонцов с сообщением о начале войны с Речью Посполитой.

Теперь Россия, предлагая создать антиосманскую коалицию, стремилась добиться, чтобы на международной арене признали результаты русско-польской войны. Хотя до договора о Вечном мире было еще далеко, Москва явно рассчитывала закрепить достигнутый успех. В этом плане имеющиеся возможности были оценены ею вполне реалистично. Вместе с тем Россия преувеличивала степень готовности европейских стран заключить направленный против Порты союз.

Достаточно хорошо ориентируясь в расстановке сил на международной арене, московские власти сочли нужным послать своих уполномоченных в государства, которые играли ведущую роль в габсбургской и антигабсбургской коалициях. В мае-июне 1667 г. были снаряжены посольства, посетившие несколько стран – Испанию, Францию, Соединенные Провинции, Англию, Данию, Швецию, Бранденбург, Венецию, Австрийскую монархию. Примечательно, что в 1667 г. Россия обращалась к тем же государствам, к которым в 1665 г. обращался Леопольд I.

И царь, и император просили о помощи Англию, Францию, Швецию, Испанию. Правда, остается неясным, располагали ли в Москве информацией о попытках Леопольда I создать антиосманскую коалицию [259]. Вместе с тем круг государств, в которых побывали представители Москвы, был значительно шире, чем в 1645 г. В 1667 г. в Венецию поехал Т. фон Келлерман – второй раз после визита туда посольства в 1656 г. В Испанию был отправлен П. И. Потемкин, что положило начало дипломатическим контактам Мадрида с Москвой. На обратном пути он также посетил Францию.

Русским уполномоченным предписывалось поставить вопрос об участии в русско-польских мирных переговорах в качестве посредников представителей ряда стран: Австрийской монархии, Испании, Дании, Бранденбурга, Франции, Англии, Швеции. Предложение было сделано и государствам, принадлежавшим к антигабсбургской коалиции. Все, кроме Испании, выразили согласие стать посредниками при урегулировании русско-польских отношений. Конечно, это не означало, что перечисленные державы были готовы реально принимать участие в переговорах.

По-настоящему и сама Россия не собиралась воспользоваться их услугами, так как чувствовала себя достаточно уверенно для решения мирных переговоров самостоятельно. Тем не менее в силу разных причин Россия считала нужным бросить пробный камень, выразить свое лояльное отношение к европейским монархам. К тому же перемирие было заключено на длительный срок, и вопрос об отправке послов в Москву уже не стоял ни перед одним европейским государем.

В роли посредника, как и прежде, согласился выступить Леопольд I. Его согласие носило неформальный характер: в сложившейся расстановке сил влияние Австрийской монархии на Речь Посполитую выросло. Однако отношение Леопольда I к войнам Речи Посполитой, России и Османской империи было неоднозначным.