Коллектив авторов - От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

В 1684 г. была создана Священная лига – антиосманский союз Империи, папской курии, Венеции, Бранденбурга, Лотарингии, нескольких мелких германских княжеств и Речи Посполитой. Ее гарантом являлся папа Иннокентий XI [319]. Он считал, что ядром коалиции должен стать союз Речи Посполитой и Австрийской монархии. Вместе с тем борьба с османами в значительной мере утратила религиозный характер, превратившись в соперничество за экономические и политические интересы. Иннокентий XI был готов идти на религиозные компромиссы [320], когда речь шла о заключении союза «в общую ползу всего християнства, на последнюю погибель Турского государства» [321]. В Империи поняли, что вести войну на два фронта – с Францией и османами – невозможно [322].

Империя и папская курия поставили вопрос о присоединении Москвы к Священной лиге. В Русском государстве в 1682 г. к власти пришло правительство царевны Софьи, которая стала регентшей при царевичах Иване и Петре. Сильное влияние на правительницу оказывал канцлер В. В. Голицын, который придерживался профранцузской ориентации. При неурегулированности русско-польских отношений Россия давала согласие участвовать в борьбе против Османской империи лишь при условии, что в состав лиги войдет Франция. По мнению К. А. Кочегарова, это условие или должно было восприниматься как неприемлемое, или являлось призывом к объединению всего христианского мира [323]. В свою очередь Франция добивалась, чтобы Россия вошла в союз с Данией и Бранденбургом – потенциальными союзниками в противоборстве с Швецией. За это ратовал датский посол фон Горн при поддержке Б. Голицына – кузена, В. В. Голицына, однако влиятельный канцлер воспрепятствовал присоединению России к планируемому союзу [324].

В этот момент проблема урегулирования отношений с Русским государством приобретала все большую остроту для Речи Посполитой. Иннокентий XI вслед за Леопольдом I смирился с неизбежным усилением позиций Москвы за счет Варшавы и полагал, что ради антиосманского союза Речь Посполитая заключит мир с Россией на условиях Андрусовского перемирия. Этого же добивался папский нунций О. Паллавичини, привезший в 1684 г. Яну Собескому копию папского послания царям Петру и Ивану, в котором они титуловались «киевскими» и «смоленскими» [325]. Рим и Вена желали австро-русского сближения, рассчитывая воспрепятствовать выходу Речи Посполитой из Священной лиги [326]. Папская курия предпринимала попытки наладить прямые отношения с Россией, но на этом этапе они не увенчались успехом [327].

В 1684 г. от Леопольда I в Москву прибыло посольство С. Блюмберга и И. К. Жировского, которое выражало желание, чтобы между Россией и Речью Посполитой был заключен мир, а их войска направлены на борьбу с Турцией к Азову – ключу к морю. Австрийские послы полагали, что со временем русские земли будут простираться «до крайных полуночи углов», «до последнего Чорного моря пролив». По их мнению, в будущем Россия может захватить Босфор и Дарданеллы [328]. Датчанин фон Габель, побывавший в России в 1676–1677 гг. с целью добиться присоединения России к габсбургской коалиции, также говорил, что вскоре русским будет легко «до самого Черного моря разпространити» территорию России [329]. Но в Австрийской монархии мало верили, что Россия сможет закрепиться на Черном море.

Позиция Франции по отношению к Австрийской монархии уже не была столь непримиримой. Людовик XIV пытался убедить Вену что не будет воевать с Империей, пока продолжается война с Портой. Как предполагает Т. П. Гусарова, он подумывал за счет Порты упрочить позиции в Средиземноморье. Это позволило бы обеспечить интересы французской торговли в Леванте и способствовало бы реабилитации в глазах Европы политики Людовика XIV [330]. Король обещал, что если увидит объединение христианских монархов против султана, то поможет своими войсками [331].

Учитывая предшествующие русско-французские переговоры, гипотеза К. А. Кочегарова о том, что русские хотели добиться объединения сил всех христиан, представляется наиболее правдоподобной. В 1685 г. в Париж было отправлено посольство С. Е. Алмазова с предложением стать участником антиосманской коалиции, однако Франция отказалась: она не может принять участие в коалиции из-за враждебных отношений с Империей, в то время как Людовик XIV сохраняет вечный мир и дружбу с султаном [332].

В итоге в 1686 г. сформировалась общеевропейская антифранцузская, а вместе с тем и антитурецкая Аугсбургская лига в составе Соединенных Провинций, Австрийской монархии, Испании, Швеции, Баварии. Султан был напуган перспективой вступления в нее России. В Константинополе говорили, что если Русское государство вступит в войну, то турки будут разбиты в течение года [333]. В этом же году Россия и Речь Посполитая вынужденная согласиться на условия 1667 г. под давлением папской курии, заключили Вечный мир, а вместе с тем оборонительный и наступательный союз против султана. Хотя договор не был ратифицирован сеймом, и территориальные претензии Варшавы к Москве сохранялись, Вечный мир был воспринят в Европе с большой радостью.

Вскоре из Москвы в Вену было направлено посольство ближнего боярина Б. П. Шереметева и окольничего И. И. Чаадаева. Но Россия так и не вступила в союзный договор – Леопольд I лишь брал на себя обязательство не заключать мир с султаном без согласия царя [334]. Не удалось договориться о союзе и с венецианским дожем. Как предполагает В. А. Артамонов, Россия отказывалась заключать союзы, чтобы сохранить свободу рук [335].

По настоянию противников Порты В. В. Голицын совершил два похода в Крым в 1687 и 1689 гг. Таким образом, Россия впервые приняла участие в коалиции европейских государств, что знаменовало новый этап взаимоотношений с Западом. Хотя походы продемонстрировали, что к этому времени военный потенциал Русского государства был сопоставим с военным потенциалом европейских держав, из-за плохой организации походов не удалось добиться результатов, на которые надеялись в Варшаве и в Вене, и которые оказали бы заметное влияние на ход борьбы европейских государств с Османской империей [336].

После Нимвегенского мира Россия приняла деятельное участие в переговорах о создании антиосманской коалиции. Это свидетельствовало о существенном возрастании ее роли в системе международных отношений. Крымские походы оказали серьезную помощь союзникам России, так как отвлекли силы турок и крымских татар, но не привели к ликвидации опасного очага агрессии на Юге [337].

Место России в Вестфальской системе международных отношений определяли враждебные отношения с Речью Посполитой и Швецией. Они затрудняли для Москвы возможность присоединиться к габсбургской или антигабсбургской коалиции. Вместе с тем после завершения Первой северной войны, а особенно после заключения Андрусовского перемирия постепенное усиление роли России за счет Речи Посполитой вызывало настороженность в Европе.