Николай Каптерев - Собрание сочинений. Том 2

Наконец, Феофан в том же 1630 году прислал об Аверкин особую грамоту и Филарету Никитичу, в которой писал: «Святейший брат по духу! да знаеши, яже не скорблю о царствии вашем малыя ради милостыни, яко присласте с митрополитом вифлиемским господином Афанасием, елико скорблю о некоем Аверкии, некогда митрополите Веррийском, о нем же слышах, яко ложно глаголет о мне к вашей пресвятости, его же и слушаеши и веруеши ему. Обаче, аще восхощете, да познаете лжа его, се первее: повину царство ваше писати к нам и сотвори себе некоего братанца, и он несть ему братанец, точию есть един купец, иже прииде тамо, да купит купля, яже суть соболи и будто бы сам Аверкий имел виноградники в Константинополе; но он не только не имел здесь виноградников, но ради нищеты своей и лукавства уже двадцать лет как изгнан из епархии Веррийской, и около десяти лет как переселился в Молдовлахийскую [41]. Стыдно говорить все то, что он сделал: по его клевете удержал воевода Александр у меня тысячу златниц и часть той милостыни, которую вы [С. 66] мне дали. Посему и пришел я сюда в Влахийскую область, чтобы взыскать утраченное, которое мне возвратили, и чтобы озаботиться у строеньем подворьев Святаго Гроба, которые здесь имею. Не подобало бы мне о нем или о ком-либо другом что рассказывать, но поелику слышали, что он начал ложно говорить о нас вашему царствию, не могли мы сего перенести. Или не довольно ему, скольких он ввел в напасть и что научает царствие ваше заточению неповинных? и вот еще хочет смущать патриархов между собою, а не сидит спокойно, благодаря Бога, который привел его в такое христианское царство, где обрел и честь и покой и где бы мог мирно проводить дни свои, заботясь о том, что полезно душе его, дабы пребывала она в покаянии; но однако зло его не оставляет и он не памятует о своей смерти, и что еще буду о нем писать? – И еще да знайте, яко елицы приходят и приношают отвсюду к вашему царскому величеству послания, он, с Борисом-преводником, протолковают якоже сами хочут, не показующе царству вашему истину, и нищие исходят от царства вашего оскорблени от них, яко вами данную им милостыню взимают, и сему (Аверкию) не подобает ниже епитрахиль, ниже омофор возложити. Прочее ваша пресвятость возми и самого сего келейника нашего посланного к вам – Мелентия-инока тай в клеть свою и исповесть ти вся. Прочее же, святейший патриарше господине брате Филарете, аще речет кто от враг наших, яко милостыня царствия вашего не доходит на Гроб Божий и сосуди, иже посласте, не пришли, послите некоего верного архимандрита вашего с двема или с тремя старцы, иже да облекутся во одежды здешних инок и да приидут да поклонятся [С. 67] местом святым и помолятся о благоздравии и спасении царском и о вашей пресвятости, и да не токмо яже доныне вашим тамо прислася царством увидит, но и яже от древних святопочивших царей, дедов и прародителей вашего царства, от блаженнаго Феодора-царя и прочих, ибо и до днесь есть едино Евангелие и митра едина, яже достохвальнейшия суть вещи; долг бо аще и имамы, добре тако есть, имамы бо доволен, яко же и писахом вам. А сосуды царские церковные, глаголю, никакоже изнуреваем, но и зело опасно сохраняем их на память сотворших я царей. О вышереченном же Аверкин весно буди вашей пресвятости, како посла он некогда ко мне моление, купно и се дары, кое же простити его, и абие получи прощение от смирения нашего. Ныне же паки слышав оболгательная его, еже о мне, словеса к царскому величеству и вашей пресвятости, веждь святейший брате, яко паки оскорбихся нань».

На эту обвинительную против Аверкия грамоту Феофана отвечал ему оправдательной грамотой Филарет Никитич. В ней, дословно повторив всю грамоту Феофана, он затем пишет: «Аз же, Филарет патриарх, отвеща убо о сем нашим писанием о том митрополите Аверкие: ей! ей! глаголю о Христе, не лжу, по своему святительству в правду, не слыхал есми от Аверкия про ваше святительство, великаго господина, брата нашего и сослужебника, никакого зла, развее хвалился твоим благословением и духовною о Христе любовью. А о малой милостыни, что прислана к тебе от царскаго величества и от нас, патриарха, с вифлеемским митрополитом, и о том ни царь, ни аз, патриарх, воистину от Аверкия, митрополита Веррийскаго, не слыхали ничего, а [С. 68] учинилася та от нас малая милостина по самой нужде, что недруг наш и супостат польской король, по умышленью папы Римскаго, хочет царства нашего доступить и до конца его погубить, и веру нашу истинную христианскую православную, греческого закона, разорить и свою папежскую еретическую веру ввесть и утвердить. И мы готовимся против недругов своих, и казну многую роздали многим ратным людям и ты, господине-брате, на нас о том не подиви, бесхитростно учинилось, а не от Аверкия. А про большую милостыну, которая послана от царя и от нас с архимандритом Кириллом вашим и с келарем Акакием, и будто тот же Аверкий, ссориваючи нас, патриархов, говорил про тое большую милостыню, что будто ты, патриарх, той милостыни большой в предыдущие годы в свою казну сохранно не доложил и ныне-де тое большой милостыни в вашей казне нет, и мы от Аверкия того не слыхали же, и ни от кого того не слыхали же, и верим тому, что та большая милостыня, посланная от нас к животворящему Господню Гробу, в вашей казне и ныне цела, айв предыдущие годы будет сохранена цела. А что писано от тебя про Аверкия, что он изгнан из своей Веррийской митрополии от нищеты его и от лукавства его двадцать лет, а того именно не написано: от мирских людей или от духовнаго Собора за его недостойное житие изгнан. А что Аверкий извещал нам на Гречин, на двух Григорьев архимандритов и на Константина Ларева, да и иные гречане нам извещали, что они нашему царству не доброхоты и многую хотели смуту чинить и похвалялись всяким лихом; и мы, сыскав их воровство, рассылали по городам, ни в заточенье, ни в тюрьму, развее для [С. 69] смиренья… И аз, патриарх Филарет, мню себе, что общий наш враг диавол между нас смуту учинил, возненавидев нашу духовную любовь и аз, господине-брате, о том вельми оскорбляюсь…» [42]

Очевидно, Аверкий пользовался в это время таким большим доверием Филарета Никитича, что даже донос на него самого Феофана не произвел в Москве ожидаемого впечатления; Филарет Никитич оправдывает Аверкия от всех возводимых на него обвинений. Но Аверкий продолжал злоупотреблять своим влиятельным положением в Москве, так что Филарет Никитич принужден был, наконец, неизвестно по какому частному случаю, предпринять против него самые решительные меры, именно: снять с него митрополичий сан и в качестве простого чернеца сослать на житье в костромской Ипатьевский монастырь, откуда, по ходатайству Константинопольского патриарха Кирилла Веррийского, он был взят и отправлен за границу.