Уильям Додд - Дневник посла Додда

Гютшов надеется, что такие люди, как он, будут при нацистском режиме руководить Германией. Так же, очевидно, думают и многие другие крупные дельцы, к числу которых можно, например, отнести берлинского промышленника Августа Дина, возглавляющего всемирно известный трест по производству селитры, и Фрица Тиссена, владельца сталелитейных и оружейных заводов. Гютшов – умный человек, хотя в вопросах социальной философии придерживается далеко не либеральных взглядов. Я уверен, что он и ему подобные пользуются значительными налоговыми льготами в награду за их поддержку существующего режима. Шесть или восемь человек из их числа принимают участие в полуофициальных заседаниях кабинета, когда возникает угроза очередного кризиса. Генеральный консул Мессерсмит рассказывал мне как-то, каким образом крупные немецкие компании ухитряются избегать больших налогообложений и делают это гораздо более ловко, чем их американские собратья. Целый час мой новый дрезденский знакомый распространялся о замечательных успехах своей табачной торговли в Германии и высказал мнение, что в области экономики государственным деятелям следовало бы вновь руководствоваться идеями Адама Смита.

Пятница, 1 декабря. Сегодня мы выехали по гористой дороге на юго-восток, в Прагу. Всюду на протяжении почти 125 миль нашему взору открывались чудесные, плодородные земли. Почти все время шел снег, но люди еще работали на полях. Я никогда прежде не видел таких великолепных сосновых лесов, как на склонах здешних гор. В четыре часа мы приехали в знаменитый старинный город Гуса.

В половине седьмого я имел конфиденциальную беседу с министром иностранных дел Чехословакии Эдуардом Бенешем. По существу он президент древней Богемии, страны, которую немцы ненавидели в течение многих столетий. Бенеш настроен отнюдь не оптимистически и говорит, что немцы преисполнены решимости аннексировать его страну частично или даже полностью. Завтра, в субботу, он намерен повидаться с венгерским министром иностранных дел, а затем поедет в Париж, где должны рассматриваться балкано-итальянские разногласия. Бенеш произвел на меня впечатление человека очень умного и готового вступить в борьбу, как только это потребуется.

Суббота, 2 декабря. В 11 часов мы выехали обратно в Дрезден. Шел снег, и было очень холодно. После довольно опасного пути по горным дорогам мы к шести часам были уже в Дрездене, остановились инкогнито в гостинице «Эден» и превосходно поужинали в «Кайзергофе». Спать мы легли рано, так как в «Эдене» было очень холодно, и мы согрелись только в постелях.

Воскресенье, 3 декабря. Моя семья поехала на автомобиле через Ютербог в Берлин. Я же взял за восемь с половиной марок билет в вагон третьего класса. В одном купе со мною ехал немецкий коммерсант, который рассказал много интересного о настроениях населения и о так называемом восстановлении экономики. Он не нацист, но надеется на лучшее и готов ждать, пока все не изменится.

Понедельник, 4 декабря. В полдень ко мне зашел Джон Фостер Даллес 12, юрисконсульт американского банковского объединения. Он информировал меня об исках, предъявленных от имени держателей облигаций германским муниципалитетам и корпорациям на сумму более миллиарда долларов. Даллес произвел на меня впечатление очень умного и решительного человека. Завтра он будет на совещании с руководителями Рейхсбанка.

Вторник, 5 декабря. В восемь часов утра мы прибыли в Мюнхен, Сначала мы остановились в гостинице «Кайзергоф», но там нам показалось слишком холодно, и мы перешли в гостиницу «Регина», где номера оказались более удобными. Все же и там было довольно холодно.

Вечером я выступал с докладом на тему «Об истоках общественного правопорядка в Соединенных Штатах». Доклад продолжался около часа. Хотя половина слушателей наверняка не понимала, о чем я говорил, во время доклада все сохраняли полнейшую тишину, лишь время от времени прерываемую аплодисментами, когда я касался ранних демократических идеалов в Соединенных Штатах. Я счел это доказательством неодобрительного отношения собравшихся к разным ограничениям, налагаемым на германских граждан.

Среда, 6 декабря. Сегодня мне сообщили из посольства по междугородному телефону, что Уильям Буллит 13, назначенный послом в России, будет обедать у нас в субботу. Мне сказали также, что советский комиссар по иностранным делам Максим Литвинов, возвращающийся из Вашингтона через Рим, в Берлине присоединится к Буллиту. Я решил вернуться в Берлин через Нюрнберг, чтобы успеть принять их у себя дома.

Суббота, 9 декабря. Посол Буллит пришел один, так как Литвинов спешно уехал в Москву. Буллит передал мне сердечный привет и благодарность от Рузвельта за мою деятельность в Германии. Признание России, добавил Буллит, слишком долго откладывалось. Литвинов уже дал согласие на выплату долгов США в сумме 100 миллионов долларов и на открытие рынков России для американских промышленных товаров 14. Что касается Германии, то она снова остается с носом, так как русские возмущены нападками Гитлера на коммунистов. Это еще один удар по «третьему рейху»! Но немцы должны американцам больше миллиарда долларов. Можно ли ожидать, что они выплатят свои долги, если рынки будут закрыты для Германии, и теперь Соединенные Штаты, монополизируя торговлю с Россией, еще больше изолируют немцев? Получить сто миллионов от Москвы и потерять миллиард в Берлине! Буллит ни словом не обмолвился об этом.

В половине второго мы с Буллитом сели завтракать. За столом собралось человек десять гостей: поверенный в делах России, специалист по России из германского министерства иностранных дел, советник Уайт, посол Кудахи и другие. Общество собралось интересное, хотя разговор был несколько скован в силу русско-германских противоречий.

Сегодня вечером к нам заезжал английский посол сэр Эрик Фиппс. Он хотел познакомить меня с некоторыми вопросами, которые канцлер предлагает обсудить во время переговоров с французами о разоружении 15. Примерно 15 октября в Вашингтон были сообщены по телеграфу подробности: Германия должна иметь трехсоттысячную регулярную армию, артиллерию и авиацию, необходимую для обороны. Итак, Гитлер вновь выдвигает те же условия и утверждает, что Германия готова заключить пакт о ненападении сроком на десять лет и согласится на учреждение международной комиссии по контролю над вооружениями, а также над войсками СА и СС, насчитывающими в своем составе 2,5 миллиона человек.

Эти сообщения были переданы по телеграфу в Лондон, и я уже получил ответ сэра Джона Саймона 16. Все это кажется мне реальным шагом на пути к разоружению, и я решил сообщить в Вашингтон по телеграфу имеющиеся у меня данные.