Зарема Ибрагимова - Царское прошлое чеченцев. Власть и общество

Важнейшими для понимания нравственной сути происходивших событий на Кавказе являются работы известных философов В.С. Соловьёва и Б.Н. Чичерина. Владимир Соловьёв родился 16 января 1853 года в семье выдающегося русского историка Сергея Михайловича Соловьёва, закончил Московский университет и был вольнослушателем Московской духовной академии. В системе В. Соловьёва запечатлена тесная связь нравственности и истории, необходимая в его понимании для осуществления нравственной цели жизни не только отдельного человека, но и всего общества 172. Написанные более 100 лет назад философские сочинения Б.Н. Чичерина, находившие живой отклик у его современников, они и сегодня сохранили актуальность для определения вектора общественного развития 173. Для разработки политической истории Чечни втор. пол. XIX века особенно важной является работа Б. Чичерина «Курс государственной науки», в которой он раскрывает особенности общего государственного права Российской империи 174.

Во второй половине XIX века, после окончания Кавказской войны, в русской историографии значительно возрос интерес к кавказской проблематике. Особенное место в ней занимали вопросы о военном утверждении России на Кавказе и о деятельности главноуправляющих, наместников и наиболее известных русских генералов, служивших на Кавказе 175. К сожалению, экономической истории края в дореволюционный период уделялось недостаточно внимания. Русский капитализм требовал рынка производства и сбыта товаров, поэтому царизму необходимо было соответствующим образом приспособить экономику окраин к задачам буржуазного развития России. Не смотря на требования жизни и достаточный объём источников, вопросы развития промышленности и сельского хозяйства в крае со второй половины XIX века не получили должного освещения 176. Наличие богатого фактического материала и глубокий авторский анализ делают работы Ф.А. Щербины едва ли не единственными в дореволюционной историографии, где настолько полно рассматривались экономические сдвиги, произошедшие на Северном Кавказе в результате сооружения железнодорожной сети общества Владикавказской железной дороги. Ф.А. Щербина специально занимался экономию – статистическими исследованиями тех районов Северного Кавказа, по которым пролегла главная магистраль железной дороги и ее ветки. Проведение таких исследований было необходимо правлению дороги для определения направлений дальнейшего строительства и эксплуатации железнодорожной магистрали. Ф.А. Щербина великолепно справился с поставленной задачей и опубликовал результаты работ в 1892–1894 гг. под заглавием «Общий очерк экономических и торгово – промышленных условий района Владикавказской железной дороги». Итоги исследований отразились и в ряде других публикаций 177. На основе анализа богатейшего массива статистических данных исследователь сформулировал интересные выводы об экономике Северо – Кавказского района и выделил ряд экономических изменений, вызванных функционированием Владикавказской железной дороги. В частности, он отметил увеличение доли товарного зерна в общем количестве производимой продукции и т. д. 178.

Развитие нефтедобычи в регионе вызвало необходимость накопления и анализа конкретного производственного материала. Ценные описания процессов нефтедобычи и переработки сырья содержатся в работах видного геолога Е.М. Юшкина 179. На основе данных печати и собственных воспоминаний он впервые составил оригинальный очерк по истории добычи нефти. Этот очерк представляет немалую ценность для выяснения особенностей развития нефтяной промышленности г. Грозного и всего нефтедобывающего региона. Историко – экономической характеристике грозненской нефтедобычи посвящена также работа М.И. Ушакова, для которой по ряду вопросов характерны преувеличения или односторонние оценки (например, вопрос о значении откупной системы и влиянии иностранного капитала) 180.

Советская историография кавказоведческих проблем имеет свои особенности. Очевидно, что приблизительно до конца 80-х гг. XX века советские историки слишком увлекались изучением социально-экономических явлений и уделяли недостаточное внимание исследованию надстроечных категорий (управления). Ещё одна отличительная черта исторических исследований данного периода – преувеличение в них степени национально-освободительной борьбы горцев после завершения Кавказской войны, степени их социальной активности и вовлечённости в революционное движение в начале XX века 181. Межнациональное противостояние на Северном Кавказе имело под собой комплекс причин экономического, социально-правового, религиозно – культурного и исторического характера, которое в советское время рассматривалось исключительно с классовых позиций 182.

В рамках безраздельно господствовавшего в советской науке формационного подхода учёные столкнулись при изучении Кавказа с рядом сложных методологических проблем. Применительно к истории народов Северного Кавказа и Дагестана единый подход к определению типологии и уровня развития горских и кочевых обществ до присоединения к России выработать не удалось. Социальные отношения у горцев квалифицировали как родоплеменные, и феодально-рабовладельческие, и полуфеодально – полупатриархальные, и раннефеодальные, и развитые феодальные. Характеристика общественного устройства горских народов давалась во многих работах от противного: феодальные, т. к. не рабовладельческие, патриархальные, т. к. не феодальные и т. д. 183. В 30-40-е годы XX века в исторической литературе господствовала точка зрения И.В. Сталина о патриархально-родовой общине отдельных кавказских народов в XIX – нач. XX вв., со временем эта теория трансформировалась, но не столь значительно и некоторые учёные придерживаются сталинской точки зрения до сих пор. Подготовленный в 1932 году «официальный список» культурно – отсталых народов содержал 97 национальностей (их представителям предоставлялись льготы для поступления в высшие учебные заведения). Народы, исповедовавшие ислам, также попадали в не слишком почетную категорию «культурно – отсталых». Религия в политико – идеологическом контексте правящего режима безусловно являлась фактором, консервировавшим «отсталость» 184.

На различных этапах развития советской историографии интерпретация вопросов истории мухаджирства (эмиграционного движения) зависела от «методологических» характеристик русско-кавказских отношений, последовательно сменявшихся в нашей идеологии и науке («Россия – тюрьма народов», «абсолютное зло», «наименьшее зло», «объективно-прогрессивные последствия присоединения» и «добровольное вхождение на основе вечной дружбы»), а также поворотов в развитии международных отношений и во внутренней политике нашей страны 185. Долгое время промышленное развитие на Северном Кавказе не было предметом специального изучения, её история изучалась лишь в связи с революционным движением.