Владимир Шигин - Легенды и были старого Кронштадта

Из реляции Крюйса: «По полуночи в 6 часов неприятель начал всею своею силою из верхних и нижних пушек с обеих сторон с кораблей против острова стрелять. Однако нашим никакой вреды не учинил, от того, что две тысячи двести человек солдат под командою полковника Толбухина лежали на земле в прикрытом месте и по неприятелю ни единого выстрела не было. А перед полуднем неприятель, посадив людей своих на мелкие суда, послал к берегу, и как они подошли недалеко от берега, тогда наши по неприятелю жестоко из пушек стреляли; а как оные пришли к берегу гораздо ближе, их взяли в мушкетную стрельбу; а как стали выходить из воды, им было выше колен, в некоторых местах глубже, а иные до дна не достали, иные же по горло в воде. Из наших 15 пушек непрестанно стреляли ядрами и картечами, от чего оные неприятели пришли в конфузию. И хотя из них некоторые вышли было на берег, однако ж оные в той конфузии все побежали назад на свои суда, из которых многие опрокинулись, и тогда 35 человек неприятелей на берег выхватили, а в 1 и 2 часу неприятель со всем флотом стал назад подаваться, тогда стрельба перестала. Неприятельских судов было ботов и шлюпов 29. Того же числа к берегу принесло с 400 человек мертвых неприятельских тел; тогда же взято в плен 3 капитана, 2 поручика, 2 прапорщика, 7 унтер-офицеров да рядовых 21 человек. В нашем ретраншементе убито 29 человек да 50 ранено».

Подобрав немногих уцелевших гренадер в шлюпки, шведы поспешно отошли в море, бросив у берега сотни своих убитых и раненых… Вдогонку с острова неслись ядра и бомбы, а из-за рогаток демонстративно выходила в погоню флотилия галер шаутбенахта Боциса.

Кровавый котлинский урок шведские адмиралы запомнили навсегда и уже до конца войны ни разу больше не испытывали судьбу на Невском взморье. Молодой русский флот и возведенная на острове крепость надежно закрыли морские ворота на Балтике.

А 7 (18) октября 1723 года на острове Котлин, в торжественной обстановке, состоялась закладка Петром I уже полноценной военно-морской крепости Кронштадт, «… которая заключала бы в себя весь город и все портовые сооружения, и служила бы делу обороны со всех сторон». Тогда же и крепость, и город на острове Котлин получили новое имя – Кронштадт, что дословно в переводе с немецкого означает «коронный город». Впрочем, сегодня более часто Кронштадт переводят в иносказательной форме как «город-крепость». В герб Кронштадта был внесен легендарный котелок с пшенной кашей, который некогда обнаружили наши солдаты на острове Котлин. Ныне в Кронштадте легендарному котелку установлен и небольшой памятник.

В последние годы жизни Петр особенно любил бывать в Кронштадте. Для него на Петровской «першпективе», обсаженной заказанными в Амстердаме липами, был построен небольшой домик с цветником. После трудового дня, пообедав, Петр любил прогуливаться с трубкой в зубах по «липовой першпективе». К сожалению, старый петровский домик до наших дней не сохранился.

Согласно одной из легенд, один раз, отправляясь в Кронштадт на небольшой яхте, Петр пригласил в поездку несколько европейских дипломатов. Отказываться, согласно дипломатическому этикету, они не могли и скрепя сердце согласились, тем более, что правил яхтой самолично российский император. Но едва яхта вышла из устья Невы, начался шторм, и утлое судно стало заливать волнами. Тут уж, наплевав на дворцовый этикет, посланцы держав европейских возопили, умоляя вернуться обратно, на что Петр хладнокровно заметил: «Чего вам бояться, когда вы с русским царем плывете!» Все в конце концов закончилось благополучно. В Кронштадте в виде моральной компенсации за пережитые волнения послов и накормили, и напоили от души. О том, как происходило возвращение в Петербург, история уже умалчивает.

Гордостью старого Кронштадта в XVIII веке являлись два старых дуба, посаженных, согласно одной легенде, лично Петром I на т. н. Горе, наиболее возвышенном месте города в районе бывшей Морской слободы. Согласно другой легенде, дубы росли на вершине Горы уже задолго до Петра. Он лишь распорядился окружить их оградой. Под дубами была поставлена для императора и беседка для отдыха. О кронштадтских дубах знал и Александр Сергеевич Пушкин. Есть сведения, что, будучи в Кронштадте, он пытался отыскать их, но к этому времени дубов уже не было. Возможно, история с кронштадтскими дубами осталось в его памяти, и именно поэтому впоследствии в «Сказке о царе Салтане» возникли такие строки:

Жизнь Кронштадта в XVIII веке и первой половине XIX была весьма отличной от жизни обычных российских городов. Здесь все было иначе… Главная задача каждого порта – подготовить суда и команды к плаванию, а после окончания оного дать им приют, ремонт и отдохновение. В Кронштадте суда отстаивались и хранились между компаниями, при этом каждой осенью их консервировали на зиму.

В Кронштадте имелось и собственное адмиралтейство – специальное учреждение, обеспечивавшее все виды снабжения и ремонт судов. Адмиралтейства постоянно расширялись и совершенствовались. В 80-х годах XVIII века за обводным каналом Кронштадта, к примеру, были построены очень удобные для снабжения судов заводы: канатный, полотняный и сухарный, а также многочисленные мастерские. Все они функционируют до настоящего дня!

Кронштадтское адмиралтейство – это был целый мир, живущий по своим, только ему присущим законам. С раннего утра до поздней ночи здесь снуют люди. Кажется, что все движутся хаотично, но на самом деле у каждого из снующих есть свое дело и каждый знает, как его делать быстро и толково. Помимо самих верфей, где воздвигаются корабельные короба, в адмиралтействе имеются всевозможные вспомогательные мастерские. Их такое множество, что непосвященный все и не упомнит: весельные, блоковые, столярные и парусные, резные, котельные, кузнечные и домкратные, буровые и инструментальные, якорные, меховые, фонарные и оконные, молярные, компасные, конопатные и бочарные, пильные, свечные и брандспойтные… В каждой мастерской кипит своя работа – опытные мастера и ученики-подмастерья обеспечивают российский флот всем, что ему необходимо. Рядом с адмиралтействами рабочие и матросские слободки. Там живут семейные рабочие и нижние чины.

Зимовка флота в Кронштадте требовала больших помещений и для размещения личного состава. Для этого Петр I еще в 1712 году велел собрать со всех губернией для строительства жилья на острове Котлин три тысячи строителей. С тех пор казармы в Кронштадте строились постоянно. Строились дома и для офицеров. В 80-х годах XVIII века адмирал Грейг построил для офицеров и морских чиновников в Кронштадте офицерские флигели, а для матросов – служительские флигели. Во дворах флигелей сбивали из досок макеты судов с полным парусным вооружением. На них учили парусным премудростям рекрут, гоняли по дворовым мачтам и старослужащих, чтобы те за зиму прыть не теряли. Между офицерскими флигелями ставили каменные заборы с каретными сараями и конюшнями. По дороговизне квартир в портах, всем офицерам при Павле I были назначены и особые «квартирные» деньги. Впрочем, несмотря на периодическую индексацию этой статьи выплат, во все последующее время суммы «квартирных» денег всегда значительно уступали суммам, которые реально выплачивались за съем квартир хозяевам. Увы, эта грустная традиция дожила и до XXI века…