Александр Смыкалин - Перлюстрация корреспонденции и почтовая военная цензура в России и СССР

В 1883 г. Департамент государственной полиции был переименован в Департамент полиции, состоящий из пяти делопроизводств. Первое (распорядительное) – ведало вопросами назначения, увольнения, награждения сотрудников полиции. Второе (законодательное) – занималось «организацией полицейских учреждений во всех местностях Империи», а также мерами «по предупреждению и пресечению явного соблазна, разврата в поведении, по прекращению пьянства и нищенства». Третье собирало негласным путем сведения о людях, изъявивших желание издавать газеты, журналы, открывать частные школы, выехать за границу, а также поступить на государственную службу. Оно вело переписку «по доносам и заявлениям частных лиц, по преступлениям общеуголовного характера и другим предметам», а также контролировало розыск преступников. Четвертое – организовывало работу Особого совещания при министре внутренних дел и контролировало проведение дознания по делам о государственных преступлениях. Пятое делопроизводство наблюдало за исполнением «состоящихся решений по делам о государственных преступлениях», в котором располагался справочный стол, где имелись списки и фотографии лиц, «обративших на себя внимание правительства». Введение в 1894 г. винной монополии, рост забастовочного движения, распространение и широкое применение не только в технических целях динамита обусловили создание в составе Департамента полиции нового делопроизводства.

Оно было образовано в 1894 г. и контролировало производство и хранение взрывчатых веществ, соблюдение винной монополии, законодательства о евреях, а также занималось проблемами взаимоотношений владельцев предприятий и рабочих. В 1898 году был создан Особый отдел Департамента полиции, руководивший заграничной внутренней агентурой, обобщавший результаты перлюстрации писем. [66] Органы и войска МВД России (краткий исторический очерк). Объединенная редакция МВД России. М., 1996. С. 30.

Анализу перлюстрированной корреспонденции придается особое значение. С этого момента можно говорить о новом этапе этой деятельности, на основе постоянно перлюстрируемой и цензурируемой корреспонденции составляются политические сводки и меморандумы, которые докладываются правительству. Эта работа носит уже не эпизодический, а регулярный характер. Деятельность Особого отдела по перлюстрации корреспонденции носит все более засекреченный характер.

В компетенцию этого Отдела входила также и борьба с антиправительственными изданиями, выходившими как в России, так и за рубежом. В конце XIX – начале ХХ в. в центральный аппарат Министерства, помимо Департамента полиции, входило еще 20 учреждений. По значимости МВД было центральным министерством среди всей министерской системы России.

Рост революционного движения в России привел и к более активным формам борьбы с ним. С 1880 г. в Москве и Варшаве при канцеляриях обер-полицмейстеров и градоначальников появляются «отделения по охране общественной безопасности и порядка». В Петербурге это отделение появилось еще раньше, в 1866 г. Эти секретно-розыскные отделения, называвшиеся с 1903 г. «охранными отделениями», получили в России широкое распространение.

Вхождение охранных отделений в состав канцелярий обер-полицмейстеров и градоначальников имело конспиративный смысл. Цель заключалась в отвлечении общественности от истинного назначения этих подразделений секретной полиции России. В ведении каждой «охранки» находилась агентура наружного наблюдения (филеры) и негласные агенты, внедренные в партийные и революционные организации. Московское охранное отделение претендовало на роль организатора политического сыска на территории всех центральных губерний России.

По мнению специалистов, занимающихся историей «охранки», методы подрыва революционного движения в стране были разнообразными, но к основным можно отнести следующие: а) провокация, основанная на внедрении агентов полиции в политические партии; б) наружное наблюдение; в) перлюстрация корреспонденции. [67] Анисимов Н. Н. «Тайная политическая полиция самодержавия и Российская социал-демократия (1903 – февраль 1917 г.). Автореф. докт. дис. Екатеринбург, 1992. С. 18.

В условиях кризисных явлений политического строя перлюстрации корреспонденции уделяется особое внимание, поскольку она является важной формой осведомления правительства о состоянии общества.

В конце XIX в. в ведении Министерства внутренних дел находились местные почтовые и телеграфные учреждения – почтово-телеграфные конторы и их отделения, объединенные в 1885 г. в территориально-телеграфные округа. В столицах сохранились почтамты, но создавались управления столичными телеграфами. При ряде почтамтов возникли так называемые «черные кабинеты», где велась активная перлюстрация корреспонденции. [68] Ерошкин Н. П . История государственных учреждений дореволюционной России. М.: Высшая школа, 1983. С. 231.

Что касается «охранки», то она внесла большой вклад и в проведение царской внешней политики. Именно здесь впервые в России была создана служба перехвата и дешифровки правительственных сообщений.

Последний начальник «охранки» А. Т. Васильев постоянно пытался убедить всех, что их деятельность была направлена исключительно на борьбу с заговорщиками и преступниками: «…у правомыслящих граждан, безусловно, никогда не было никакого резона опасаться цензуры, поскольку на частные дела, в принципе, не обращается никакого внимания». В действительности же, как и в старорежимные времена, вскрытие писем было источником как слухов, так и разведывательной информации. В результате расшифровки тайной корреспонденции архиепископа Иркутска стало известно, что у него была тайная любовная связь с настоятельницей монастыря. [69] Эндрю К., Гордиевский О. КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева // Nota Bene. 1992. С. 45.

Поскольку подданные России смутно догадывались, что «охранка» перлюстрирует корреспонденцию, они прибегали к эзоповскому языку, а иногда и к зашифровке писем. Следовательно, стояла задача их обратной дешифровки. Главным криптографом «охранки» был Иван Зыбин, который являлся настоящим гением в своем деле. Начальник московского отделения «охранки» П. Заварзин рассказывал: «…он был фанатиком, если не сказать маньяком, своей работы. Простые шифры он разгадывал с одного взгляда, а вот запутанные приводили его в состояние, близкое к трансу, из которого он не выходил, не решив задачу». Таким образом, царская «охранка» привлекала для своей перлюстрационной и дешифровальной работы весьма талантливых людей.

Первоначально главной задачей службы дешифровки «охранки» была расшифровка корреспонденции революционеров внутри и за пределами России, но постепенно «охранка» включила в поле своей деятельности и дипломатические телеграммы иностранных посольств, находящихся в Санкт-Петербурге.