Зарема Ибрагимова - Царское прошлое чеченцев. Политика и экономика

Внутренние миграции носили в основном принудительный характер. Об их проведении, а также отношении к ним самих горцев военный советник В.А. Франкини, работавший во втор. пол. XIX века при Российском посольстве в Константинополе, писал, что «у северокавказских народов к началу массовых миграций второй половины XIX века уже существовал страх перед миграционной политикой России и недоверие в испытанных уже бедственных последствиях системы переселений, давно уже применяемой русскими, в разных местах Кавказского края, т. е. системы, составляющей отрицание всякой личности, всякой самостоятельности и превращающей население в стадо». Внутренние миграции горцев рассматривались военным руководством в качестве одного из ключевых механизмов завоевания Северного Кавказа. А.А. Вельяминов подчеркивал, что «главное и надежнейшее средство к прочному овладению горами и к покорению обитающих в оных народов состоит в занятии укреплениями важнейших в топографическом отношении мест». Одним из видов внутренней насильственной миграции стало расселение горцев, попавших в плен к русским властям в ходе военных операций Кавказской войны. Согласно разработанным главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом генерал-адъютантом князем М.С. Воронцовым, наместником царя на Кавказе (1844–1854) «Правилам о поступлении с пленными и добровольными выходцами из горцев» (1847), горских пленных главным образом поселяли на Дону или во внутренних губерниях Российской империи 25.

Исторические несправедливости «держат» народы в постоянном напряжении, играют не последнюю роль в усилении этноконфликтности. Большую опасность представляют их «невидимые» следствия, выражающиеся в глубинном изменении национального самосознания, чутко и остро реагирующего на малейшие изменения национального статуса. Накопившиеся обиды требуют выхода и находят его, проявляясь по-разному 26. Всем известно стремление горцев к свободе и независимости. «Страна сия всегда была убежищем многочисленных, смелых и дерзких народов с различными племенами и наречиями», – отмечал Данилевский, русский публицист и естествоиспытатель 27.

В период крушений люди возвращаются к коллективной идентичности, которая придает им чувство безопасности. Во время социальных конфликтов «иные» кажутся угрозой status quo, местные жители апеллируют к нации, стремятся создать свое государство, чтобы оно являлось гарантом их традиционных прав. В ряде случаев предшествующая напряженность в межгрупповых отношениях, недостаток информированности друг о друге, отрицательные социальные установки по отношению друг к другу и т. п. в результате непосредственного общения лишь усугубляют взаимные негативные оценки. Этот эффект может быть снят лишь при соблюдении определенных условий организации контакта: признания безусловного равенства сторон, наличия обстановки открытости и доверия, принятия общих, значимых для обеих сторон целей, уважения к традиционным нормам, ценностям, правилам поведения, образу жизни друг друга и т. д. Только при соблюдении всех этих условий непосредственный межличностный контакт представителей различных групп будет плодотворен, и можно будет рассчитывать на положительный политический и психологический эффект 28.

Российская империя находилась на стадии формирования культурного единства народов и наций, входивших в её состав. Ряд из них были включены в состав империи вопреки их желанию. Поэтому в сознании этих народов отсутствовало чувство единства с Россией, и они были готовы вести борьбу за национальное освобождение и сохранение самобытности. Поскольку в этот период сохранялась глубокая связь между национальным и религиозным, религия сохраняла роль носителя базовых ценностей и самосознания народов империи. Борьба за национальное освобождение шла под религиозным знаменем. Осмысление религиозного фактора исторического процесса актуально для оптимизации многих сторон общественной жизни и практики государственного и военного строительства, поскольку религия является неотъемлемым компонентом человеческой истории, зачастую определявшим ход общественного развития 29. В условиях межэтнической, политической, социальной, экономической, религиозной «конкуренции» степень этнотолерантности значительно снижается: если в местах компактного проживания славян проявляется нетерпимость по отношению к представителям неславянских народов, то в национальных регионах, соответственно, наоборот. Таким образом, эскалация межэтнической напряжённости происходит практически повсеместно и ведёт к появлению и распространению национальных и религиозных движений. Возникнув на волне защиты национально-культурных интересов, они постепенно политизируются, становятся средством и орудием достижения политических целей. Прочность позиций национальных движений основывалась на апеллировании, во-первых, к высоким национальным чувствам, во-вторых, на эксплуатации чувства национальной ущемлённости и чувства привязанности к исторической «малой» территории, потерянной как в ходе, так и после Кавказской войны 30.

На территории Северного Кавказа неоднократно вспыхивали восстания. Что же понимала власть под определением «восстание?». Понятие «восстание» разделялось по той среде, где оно вспыхивало. Восстание («возмущение») среди военных чинов считалось воинским преступлением, «составляющим тягчайшую форму коллективного нарушения подчиненности». В теоретической конструкции восстание не требовало неизбежно активной формы противодействия воле начальства, а допускалась и пассивная форма сопротивления власти. Восстанием считалось возмущение, в котором участвовало не менее 8 человек. Участников восстания в мирное время ссылали на каторжные работы, а в военное время – подвергали смертной казни 31.

Восстание среди мирного населения – это один из видов преступлений против порядка управления, который представляет собой посягательство на государственную власть. Восстание – это активное сопротивление установившейся власти, поднятое для этого толпой («скопом»). В отличие от бунта, восстание не направлено ни на ниспровержение власти вообще, ни на изменение существующего государственного порядка, у него цель – единичное сопротивление власти, противодействие ей, в лице ее органов, в отдельном конкретном случае. Восстание, поэтому – не государственное, политическое преступление в узком смысле, а только посягательство на порядок управления. В статьях 263–269 Уложения о наказаниях говорится о явном противодействии властям, правительством установленных (восстаниях). Не считается восстанием: 1) одно неповиновение власти; 2) сопротивление, даже с насилием, но совершенное не многими, а лишь двумя или тремя (или одним) человеком. Для наличия восстания не требуется, чтобы насилие было совершено над самими представителями власти, достаточно насилия против мирного населения. Главные виновники, зачинщики восстания (не отягченного обстоятельствами) должны были подвергаться каторжным работам от 4 до 6 лет 32.