Борис Флоря - Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.)

Позиция Голландии оказала влияние и на позицию Дании. В этом смог убедиться Д. Мышецкий, добравшийся до Копенгагена в начале сентября. На встрече, состоявшейся 19 сентября, когда посол добивался, чтобы датский король выступил против шведов, «не мотчав, нынешним летом», он получил ответ, что датского короля связывают союзные обязательства с Голландией, а она, по слухам, заключила соглашение с Карлом Густавом, и королю «не дождав» от голландцев «прямые вести» «подлинного ответу учинити не уметь» [551] Русская и украинская дипломатия… С. 392–394. . 23 сентября посланцу вручили королевскую грамоту и «ответное письмо». В этих документах со ссылкой на действия голландцев, вступивших в мирные переговоры со шведами, подробно объяснялось, «для чего мы вскоре войны не зачнем» [552] РГАДА. Ф. 53.1656 г. № 5. Л. 77-113. . Предпринятая Мышецким 29 сентября новая попытка добиться ответа оказалась безрезультатной [553] Seines К. Russland und der Krieg im Norden // Scando-slavica. T. XI. Copenhagen, 1965. S. 268–269. . Таким образом, в сентябре 1656 г. ни голландский, ни датский флот не пришли к Риге, чтобы блокировать ее с моря. Шведские военачальники сохранили свободу действий на море, которой они и воспользовались.

В Митаве В. Унковскому сообщили, что Карл Густав проводит набор войск в Померании и получил помощь от саксонского курфюрста и намерен собранные войска отправить на помощь Риге «морем» [554] РГАДА. Ф. 63.1656 r. № 8. Л. 51. . Тогда же стало известно, что такая попытка увенчалась успехом. Когда В. Унковский еще находился в Митаве, М. Фелькерзам передал ему письмо одного из своих «знакомцев» с рассказом об этом. Трехтысячный отряд солдат из Швеции вошел на судах в Западную Двину и, несмотря на огонь русской артиллерии, благополучно достиг города. Письмо «знакомца» содержало и важные сведения о письме Карла Густава Магнусу Делагарди, в котором сообщалось, что вслед за этим контингентом в Ригу должен прибыть «кораблями» отряд из 2 тыс. кавалеристов во главе с генералом Дугласом [555] Там же. Л. 56–57. . В таких условиях трудно было ожидать мирной сдачи Риги, да и взятие города после прихода в него подкреплений становилось делом сомнительным.

Эти перемены наложили отпечаток на ход переговоров с послом курфюрста. Уже 18 сентября пристав сообщил И. Эйленбургу, что царь не только заключит договор с Бранденбургом, но и скрепит его собственноручной подписью [556] Urkunden… Т. 8. S. 32. . 20 сентября текст соглашения был согласован обеими сторонами [557] Ibid. . В условиях, когда успех под Ригой оказывался сомнительным, становилось ясно, что добиться каких-либо уступок в интересах русской стороны не удастся. Вместе с тем в сложившейся ситуации имело смысл лишить Карла Густава поддержки его бранденбургского союзника. Согласованный текст договора предусматривал обязательства Фридриха Вильгельма сохранять мир и дружеские отношения с царем и ни в какой форме не оказывать помощи его противникам. Аналогичные обязательства брал на себя и царь [558] Публ. текстов договора см.: Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. 1. СПб., 1830. № 191. . Заключение такого соглашения позволяло надеяться, что в случае продолжения войны Бранденбург не примет в ней участия на стороне Швеции. На встрече Эйленбург обратил внимание своих русских собеседников на то, что он не получал ответа на свою просьбу о защите прав протестантов на переговорах под Вильно и на предложение курфюрста выступить посредником между царем и Карлом Густавом. По первому вопросу Эйленбургу ответили, что соответствующие указания отправлены «великим» послам [559] В действительности это сделано не было. . На предложение о посредничестве послу ответили, что царь готов начать мирные переговоры со шведами, если с просьбой об этом к нему обратится сам шведский король и предложит «удовлетворение» (satisfaction) [560] Urkunden… Т. 8. S. 52; Hirsch Т. Die ersten Anknüpfungen… S. TI. . Тем самым предложение о посредничестве было фактически отклонено. 23 сентября Эйленбург скрепил присягой текст договора, а 24-го состоялась прощальная аудиенция. Послу было пожаловано 4 сорока соболей [561] РГАДА. Ф. 74. 1656 r. № 6. Л. 92–96. Подробный анализ русско-бранденбургских переговоров под Ригой и Рижского договора дан в третьей главе кандидатской диссертации П.И. Прудовского – Дипломатические отношения России и Бранденбургско-Прусского государства в середине XVII века. М., 2008. .

Трудности, возникшие в ходе долгой и безуспешной осады Риги, заставили царя и его окружение изменить свое отношение к предложению курфюрста о посредничестве. 25 сентября уже после официального «отпуска» Эйленбурга посетили С.Л. Стрешнев и Л.Д. Лопухин, заявившие, что царь не желает кровопролития и при определенных условиях могут быть начаты переговоры, которые привели бы к заключению перемирия [562] Urkunden… Т. 8. S. 32. . Но и этим дело не ограничилось. Когда на следующий день посол курфюрста готовился к переправе через Западную Двину, А.Л. Ордин-Нащокин предложил ему написать письмо Магнусу Делагарди с предложением начать переговоры о перемирии. Посол отправил гонца с письмом в Ригу, и 28 сентября он вернулся к Эйленбургу в Митаву с положительным ответом наместника. Тогда И. Эйленбург составил и отослал в царскую ставку проект соглашения о перемирии [563] Текст проекта см.: Форстен Г.В. К внешней политике великого курфюрста // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1900. Июнь. С. 321–322. . В нем предусматривалось прекращение во время мирных переговоров военных действий между Россией и Швецией не только под Ригой, но также в Ливонии, Ингерманландии и Финляндии и освобождение пленных в течение месяца после заключения перемирия; жители осажденных городов должны были получить возможность свободно входить и выходить и вести торговлю [564] Hirsch Т. Die ersten Anknüpfungen… S. 28. . Эти шаги показывают, как пессимистически оценивали теперь в царской ставке перспективы борьбы за Ригу. Из-под Вильно также приходили неутешительные известия.

Переговоры возобновились 20 сентября после возвращения Кирилла Пущина из царской ставки. Как отметил в своем дневнике К.П. Бжостовский, после этого «москвитяне… удивительно как веселы были» [565] Сборник Муханова… С. 521. . По-видимому, «великие» послы решили, что после уступок, сделанных царем, они быстро и успешно закончат переговоры. Однако, когда на встрече они объявили новые условия мира, то получили ответ, что на таких условиях «миру статца нельзя, потому что у многих панов корунных, не токмо у литовских маетности в Княжестве Литовском и за Березою рекою в Белой России» [566] Русская и украинская дипломатия… С. 167. .

То же, по существу, повторилось и на встрече 24 сентября, которая состоялась втайне от австрийских посредников на «шляхетцком пустом дворе от Вильны в дву верстах» [567] Там же. С. 170. .