Татьяна Хмелевская - Осуществление ожидаемого. Критический анализ Библии. Уроки теоретической мудрости

Позитивно-материалистическая парадигма не молода и в начале своего формирования (начало XVII в.) имела главного и сильного оппонента в лице богословия. Ныне же её принимают и развивают представители не только светской научной мысли, но и некоторые видные теологи клерикального направления. Одним из характерных примеров радикального использования данной парадигмы является вывод о том, что «Евангелия – это культовые легенды», «простонародные культовые книги, относящиеся к малой (низовой) литературе, которая была обращена к публике, не имевшей связей с большой культурой эллинизма». 4 4 Под ред. С. В. Лёзова С. В. и С. В. Тищенко С. В. Канонические Евангелия. М., 1993. М., 1993. С. 69.

Предпосылкой второму, догматически-доктринальному подходу явилась древнецерковная догматика христианской веры, оформившаяся в истории Вселенских Соборов, начиная с Никейского Собора 325 года, когда впервые был составлен знаменитый Символ Веры, и сохранившийся в неизменном виде до наших дней.

Особенностью второй «теории» является слепой догматизм и ригоризм, выродившийся в непримиримый обскурантизм. Поэтому эта парадигма в отличие от первой позитивно-материалистической вообще не имеет шансов претендовать на то высшее, что Христос называл совершенством, вечной жизнью, а современная философия называет объективным знанием. Мф 5:48 .

Естественно, что все наиболее значительные открытия в области критического анализа Библии до сих пор осуществлялись в русле уже названных позитивно-материалистической и догматически-доктринальной парадигм. На их основании развились целые школы с уклоном в ту или иную сторону. И всякий новый исследователь, пожелавший сказать своё слово о «вечной книге», обязан был приклоняться к одному из концептуальных подходов, что в свою очередь способствовало развитию догматизма как в науке о Библии, так и в теологии.

Такого рода ситуацию в истории науки хорошо описал П. Фейерабенд, справедливо отметивший, что не только теологии, но и науке присущ элемент мифологического сознания, который отстаивает «систему основополагающих положений – это система запретов, табу…. И всё, что не охватывается обоснованной категориальной системой или считается несовместимым с ней, либо рассматривается как нечто совершенно неприемлемое, либо – что бывает чаще – просто объявляется несуществующим». 5 5 Фейрабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1994. С. 454. Ученый заключает: не только богословие, но и «наука не готова сделать теоретический плюрализм основанием научного исследования». 6 6 Там же. С. 454.

Благодаря застою в науке и философии развивается «филодоксия, как спутница философии, её враг, она мафиозна – держится на личных связях в противоположность принципу – Платон мне друг, но истина дороже». О Христе Евангелия пишут: «Ты служишь, невзирая на лица». Эти слова говорят о том, что в человеческом обществе всегда были люди, которые во имя убеждений и стремления отстоять истину плыли против течения, рисковали жизнью и даже шли на смерть – на костры и пытки.

Я особо подчёркиваю мысль П. Фейерабенда, потому что предлагаемое исследование, хотя и склоняется в некотором смысле к первой, позитивно-материалистической парадигме, но всё-таки дистанцируется от всех указанных исследовательских направлений, что неминуемо повлечёт за собой различного рода возмущения, как со стороны учёных, так и со стороны догматического богословия. И это естественно!

Помимо известных двух парадигм исследования библейских текстов существует еще и третья – её собственная – философско-историческая или логико-диалектическая, которая на сегодняшний день разработана явно недостаточно или, откровеннее сказать, совсем не разработана.

Если прошлое и современное богословие продолжает настаивать на том, что «Ветхий Завет – не простое повествование о фактах прошлого, а Священное Писание, в котором запечатлилась история избранного народа Божия», 7 7 Мень А. История религии. В поисках пути, истины и жизни: В 7 т. М., 1991. Т. 2. С. 74. то сам Христос утверждает обратное: «Писания… свидетельствуют обо Мне…, 8 8 В дальнейшем я под словом «Писание» буду подразумевать весь список книг, составляющих ветхозаветный канон Синодальной Библии 1876 года издания. Чем это объясняется – станет ясно чуть позже. Моисей писал обо Мне». Апостолы еще задолго до распятия Христа также знали, что «Моисей в законе и пророки писали о Христе». Исаия, один из больших пророков, писал и говорил о нём. «Но кто поверил слышанному от нас?» – с глубокой душевной горечью подводит итог словам Исаии Христос. Ин 1:45; 5:39, 46; 12:38, 39, 41; Деян 3:22—26; Ис 53:1.

По Христу получается, что слова о создании неба, земли, человека и всего прочего божественным волеизъявлением свидетельствуют о нём. Также библиографические сведения об иудейских патриархах – очередное свидетельство об учителе учителей? В описанных в Библии всемирном потопе или строительстве Вавилонской башни Христос, получается, главное действующее лицо? Но ведь для этого утверждения нет никаких оснований. Или есть?

Слова Христа воспринимаются откровенным безумием. Однако со скороспелыми выводами спешить не станем. Видимо, Христос знал, что говорил. А нам, как добропорядочным читателям Библии, не помешает крепко задуматься над загадочностью его утверждений.

Преобладающее большинство копателей «исторической книги», относясь к её текстам либо с нескрываемым субъективистским пристрастием, либо с ироничным недоверием, упорно игнорировало и продолжает игнорировать бесконечно повторяющиеся наставления её авторов, которые со знанием дела предлагают свои конкретные и вполне исполнимые правила в обращении с ней. В оценке Библии они требуют не простого её чтения, а «вникания в её учение и в его закон совершенный, заниматься изысканиями и исследованиями». Причём, они учат делать это, следуя определённым правилам, а не кому как вздумается.

Верующий мир ищет в Библии оправдания своим личным или общественным предубеждениям, равнодушно оставляя без внимания «очевидные вещи». Например, вспомним Пилата, который на допросе Христа задал ему вопрос, состоящий из трёх коротеньких словечек: «Что есть истина?» Ин 18:38,37. 1 Ин 3:19. Обратим также внимание и на то, что Христос не удостоил сурового правителя своим мудрым ответом. Он промолчал! Вопрос исторической важности – почему? Не смог, не захотел или ещё по какой-либо другой причине он философского уровня вопрос оставил без ответа? Умные люди по этому поводу создают гипотезы субъективного характера, безосновательные предположения. И чем богаче фантазия человека, тем ярче и красочнее выглядят его попытки объяснить необъяснимое. Но, как станет далее очевидным, все они не отвечают библейским критериям истинности, которые крупным планом выступают на её затёртых людьми до дыр страницах.