Лев Гумилев - От Руси до России

Византия в это время терпела тяжелые неудачи в борьбе с родственным печенегам народом – туркменами-сельджуками. И печенеги, и сельджуки принадлежали к одной ветви тюркских народов – огузам. Сознание родства и единоверие двух племен (сельджуки также исповедовали ислам) сделало их грозными противниками греков. Малоазийские области империи захватывали сельджуки, доходя порой до города Никеи и пролива Босфор, а на Балканском полуострове греков теснили печенеги. Со второй половины XI в. полное завоевание туркменами-сельджуками всей Малой Азии стало реальной угрозой для Византийской империи.

В тот же период на историческую сцену Восточной Европы вышли куманы. К середине XI в. они захватили почти всю территорию современного Казахстана, пересекли нижнее течение Волги и появились в южнорусских степях. Голубоглазых, светловолосых куманов на Руси стали называть половцами (от слова «полова», которое означает рубленую солому, имеющую матово-желтый цвет). У половцев был давний заклятый враг – печенеги. «Степная вендетта», длившаяся века, в XI в. особенно ожесточилась из-за вероисповеданий. Как мы знаем, печенеги приняли ислам, половцы же сохраняли языческие верования своих предков.

После смерти Ярослава Мудрого князь Всеволод пытался установить контакты с половцами, но безуспешно. Постоянные стычки русских и половцев завершились тем, что в сентябре 1068 г. половцы двинулись в большой поход на Русскую землю. Трое Ярославичей: Изяслав, Святослав и Всеволод – встретили кочевников на реке Альте. Кавалерийский бой оказался для русских неудачным. Как сказал поэт:

Ярославичи потерпели поражение. Изяслав бежал в Киев, где киевляне потребовали у него оружие и коней, чтобы вновь сразиться с половцами. Но князь не решился дать народу оружие: западник Изяслав хорошо знал свою непопулярность. Киев возмутился, и великий князь, забрав сына Мстислава, бежал в Польшу. Его дальнейшие странствия сами по себе очень интересны, но сейчас для нас важны исход половецкого нашествия и события в Киеве.

1 ноября того же 1068 г. черниговский князь Святослав Ярославич, имея всего 3 тысячи русских ратников, наголову разбил 12 тысяч половцев в битве на реке Снови. Оказалось, что половцы удачливы в коротких набегах и стычках конных отрядов, но борьба с русскими городами и русской пехотой им была не под силу. Поэтому опасности для существования Руси половцы не представляли.

Киевская Русь в IX – серединеXI в.

По странной иронии судьбы, половцы оказались спасителями Византии, так как она, теснимая печенегами и в Европе, и в Азии, призвала куманов-половцев на помощь. Ханы Боняк и Шарукан привели на Балканский полуостров конные рати куманов. К 1091 г. с печенегами на Балканах было покончено. Прижатые половцами и византийцами к морю у мыса Лебурн, печенеги были частью уничтожены, частью захвачены в плен. Союзники по-разному распорядились судьбой пленников. Греки своих перебили, а половцы присоединили к собственному войску. Из остатков печенегов сложился доныне существующий народ – гагаузы.

В годы, полные войн с половцами и княжеских усобиц, проявил себя Всеслав, князь Полоцкий, внук Изяслава Владимировича, сына Владимира Крестителя. Судьба и деятельность Всеслава Полоцкого необычайно интересны.

Полоцк сохранил память о разгроме города Владимиром в 980 г., когда будущий великий князь убил князя Рогволода и его сыновей и надругался над дочерью Рогволода Рогнедой. По расправе с княжеской семьей можно представить, как вели себя новгородцы и наемные варяги в захваченном городе. Когда же на княжеском столе Полоцка оказался потомок Рогнеды Всеслав, полочане активно поддержали своего князя в войне с Псковом, а затем и с Новгородом.

Всеслав захватил и ограбил в 1067 г. Новгород, но вскоре был разбит Ярославичами в бою на реке Немиге. Полагаясь на «крестное целование», князь встретился с победителями и… был схвачен и посажен в Киеве в поруб – уходящий в землю сруб без окон и дверей, куда узника опускали сверху на веревках и таким же образом подавали ему пищу; заключение в порубе считалось очень суровым. Но просидел Всеслав в порубе недолго. Как только выяснилось, что Изяслав, проиграв битву с половцами на Альте, отказывает киевлянам в оружии и конях, город, как мы уже знаем, восстал. Горожане разнесли поруб и провозгласили освобожденного Всеслава князем Киева, на что правнук Владимира имел, по их мнению, все права.

Тем временем Изяслав с сыном Мстиславом получили поддержку польского короля. В 1069 г. польское войско с Мстиславом Изяславичем во главе двинулось к Киеву. Всеслав, не имевший большой дружины, даже не пытался бороться с регулярными войсками поляков. Он бросил Киев и бежал в родной Полоцк. В Киев вошел Мстислав и учинил жестокую расправу с населением города. Казни и пытки вынудили киевлян обратиться к двум другим Ярославичам с просьбой о защите.

Святослав и Всеволод потребовали от Мстислава прекратить кровопролитие в Киеве. Казни прекратились, а от польского войска киявляне избавились средством, испытанным еще при Святополке Окаянном: массовыми убийствами размещенных на постой польских ратников. Поляки вернулись на родину, а в Киеве вокняжился Изяслав. Но в 1073 г. непопулярный князь был вновь изгнан киевлянами, выступившими на сей раз в союзе с братьями Изяслава Святославом и Всеволодом. Изяслав опять бежал на Запад. В Польше князя-беглеца ограбили, и только заступничество папы вернуло ему княжеские драгоценности.

Между тем в Киеве воссел на престол второй сын Ярослава Мудрого – князь черниговский Святослав, которого полностью поддерживал третий Ярославич – Всеволод. Святослав, человек умный и волевой, был прекрасным полководцем. При этом он стремился к контактам с обосновавшимися в южнорусских степях половцами и совсем не тяготел к Западу. Его позицию можно назвать «националистической». К сожалению, узкие националисты всегда рискуют остаться без поддержки со стороны. Так и Святославу не удалось ни установить настоящего мира с половцами, ни восстановить отношения с Византией.

Тем временем внутри страны часть населения вернулась к язычеству. Славяне, как и их соседи тюрки и угро-финны, верили в существование упырей, то есть духов покойников, и духов природы: лесных, водяных, а также домовых. Такие взгляды религией называть неправильно. Это, скорее, «природоведение», соответствовавшее уровню знаний того времени. Вместе взятые, суеверия представляли собой какое-то подобие мировоззрения, но считать их настоящим религиозным культом нельзя, как нельзя отождествлять домового с Богом-Создателем. Интересно, что эти языческие верования прекрасно уживались и продолжают уживаться и с христианством, и с исламом, а в наше время – и с «научным» атеизмом. Сначала это явление называли двоеверием, затем стали говорить о суеверии, но название не меняет сути.