Array Сборник статей - Декабристы. Актуальные направления исследований

Примечательно употребление глагола «греметь». Ни один исследователь не обратил внимания на то, что оно встречается не раз в более поздних декабристских документах. Так, И. Д. Якушкин в «Записках» писал о том, что члены тайного общества «гремели против диких учреждений» [343] Якушкин И. Д. Записки, статьи, письма, документы. С. 19. . Использование именно этого термина отнюдь не случайно. М. Ф. Орлов в записке к Николаю I 29 декабря 1825 г. утверждал, что члены Союза благоденствия, не имея связи между собой и без определенной цели, «шумели по поводу и без повода» [344] ВД. Т. XX. С. 161. . Орлов написал свою записку по-французски. Он употребил глагол vociferer [345] Там же. C. 155. , что означает «вопить, орать, реветь, выкрикивать». Терминологическое сходство и генетическая зависимость налицо.

Как на практике декабристы реализовывали призыв vociferer , хорошо видно из истории так называемого Московского заговора 1817 г., выдвинувшего проект убийства царя за то, что он хотел передать Польше русско-польские губернии и освободить крестьян [346] См. об этом подробно нашу работу: Сафонов М. М. Речь Посполитая и «Московский заговор» 1817 года // Россия – Польша. Два аспекта европейской культуры. Сборник научных статей XVIII Царскосельской конференции. СПб., 2012. С. 491–503. .

Итак, 1815–1825 гг. можно считать временем, когда польская политика Александра I стала средоточием разногласий между властью и обществом. Именно в ней, как в фокусе, отразилось «расхождение официального курса с оппозиционными настроениями, захватившими различные круги» [347] Польша и Россия в первой трети XIX века. Из истории автономного Королевства Польского. 1815–1830. М., 2010. С. 469–470. . Но в историографии никогда не предпринимались попытки рассмотреть феномен тайного общества в России через призму этого расхождения, в основе которого лежало отсутствие выработанного механизма разрешения противоречий между интересами дворянского сословия и верховной власти.

Для работ, посвященных движению декабристов, характерна абсолютизация протеста против деспотической сути самодержавия. Конкретные же причины, заставившие дворян вступить на путь конспирации, оставались в тени. Между тем среди этих причин важнейшую роль играло стремление царя восстановить Речь Посполитую как самостоятельное государство. Декабристская конспирация традиционно трактуется как организация, ставившая целью отмену крепостного права и ликвидацию самодержавия. Это верно лишь отчасти.

Отсутствие легального инструмента противодействия политике самодержавия, которая шла вразрез с интересами дворянства, не могло не привести к образованию политической конспирации. При этом прослеживается четкая схема: вначале противодействие намерениям царя присоединить к Польше российско-польские губернии, потом попытки противостоять освобождению крестьян именно на этих территориях как первому шагу к воссоединению с Королевством Польским, где освобождение крестьян уже было произведено при Наполеоне, затем только создание собственных проектов решения крестьянского вопроса по собственному сценарию, максимально обеспечивающему интересы дворянства. И, наконец, разработка идеи представительного правления, при котором ни отторжение территории с 12-миллионным населением, ни освобождение крестьян по сценарию монарха становятся невозможными без согласия народных представителей.

При этом инициатором перемен, мотором преобразований выступала самодержавная власть, персонифицировавшаяся в Александре I, а всё, что делала декабристская конспирация, являлось лишь реакцией на предпринятые монархом шаги.

Декабристская конспирация никогда не рассматривалась как орган, являвшийся в руках дворянства орудием воздействия на внешнюю и внутреннюю политику не столько даже самого правительства, сколько конкретного монарха. Московский заговор был первым в длинной череде планов цареубийств, проекты которых тайное общество на протяжении своего десятилетнего существования выдвигало один за другим. Но ни одно не было совершено. Следственный комитет, тщательно искавший прежде всего цареубийц, так и не смог обнаружить каких-либо следов практической подготовки убийства царя.

Между тем потенциальная угроза даже в большей степени личной расправы над царем и его семьей, нежели социального переворота в целом, являлась сильнодействующим средством, удерживающим монарха от шагов, которые он сам считал в принципе целесообразными. При этом просматривается некая синхронная связь между попытками Александра I восстановить Речь Посполитую и появлением проектов цареубийства, от совершения которого в действительности удерживали руководители конспирации. Эта схема прослеживается на протяжении всего существования декабристской конспирации. Причем эти весьма эмоциональные замыслы и проекты возникали с удивительной регулярностью накануне поездок царя на сеймы Царства Польского или европейские конгрессы Священного союза.

В XVIII столетии конфликт между интересами всего дворянства и личными взглядами царя разрешался дворянской расправой над «помазанником». Но более просвещенный XIX в. породил и более гуманную форму решения этого вопроса: муссирование в определенных дворянских кругах слухов о цареубийственных планах, которые рано или поздно по не совсем понятным нам сейчас каналам становились известными царю и удерживали его у роковой черты.

В. А. Шкерин

Отношения декабристов с петрашевцами в советской историографии рассматривались исключительно в русле ленинской теории трех этапов освободительного движения. Картина меняется, если отказаться от знака безусловного равенства между понятиями «декабристы» и «первые русские революционеры». Еще в начале XX в. Г. В. Вернадский писал о «хаосе общественного брожения», из которого «после 14 декабря 1825 года осталось в исторической памяти очень немного, и то в сильно искаженном виде» [348] Вернадский Г. Два лика декабристов // Свободная мысль. 1993. № 15. С. 83. . Современные историки отмечают идеологическое многоголосие декабристов, наличие в движении различных тенденций, доктрин и сценариев [349] Шмидт С. О. Декабристы в представлениях людей рубежа XX и XXI столетий // Археографический ежегодник за 2000 год. М., 2001. С. 17; Гросул В. Я. Русское общество XVIII–XIX веков: Традиции и новации. М., 2003. С. 125; Гордин Я. А. Мятеж реформаторов. Кн. 1. СПб., 2006. С. 163; и др. . Критериями причисления того или иного лица к декабристам выступают не политические взгляды, а членство в тайных обществах и/или участие в заговоре и военных выступлениях рубежа 1825–1826 гг. [350] Пушкина В. А., Ильин П. В. Персональный состав декабристских тайных обществ: Справочный указатель // 14 декабря 1825 года: Источники, исследования, историография, библиография. Вып. 2. СПб.; Кишинев, 2000. С. 14; Ильин П. В. К вопросу о содержании термина «декабристы» // Отечественная история. 2002. № 6. С. 202. С полемической остротой такой подход сформулирован В. М. Боковой: «“Декабрист” – это всего лишь факт биографии. Все существующие проблемы порождены именно стремлением придать этому понятию идеологический смысл. <���…> Принадлежность к числу “декабристов” вовсе не давала патента на либерализм, а тем более – на революционность» [351] Бокова В. М. «Больной скорее жив, чем мертв» (Заметки об отечественном декабристоведении 1990-х годов) // 14 декабря 1825 года. Источники, исследования, историография, библиография. Вып. 4. СПб.; Кишинев, 2001. С. 526. .