Лев Исаков - Баснословия и разыскания о начале Руси. (монологии еретика)

Загадочная фраза «и властвовал Олег над полянами и древлянами, и северянами, и родимичами, а с уличами и тиверцами воевал…» – как же тогда с иными землями, по статье 882 года которым «установил дани и словенам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава»? В перечне нет чуди, т. е. Приладожья, и веси, т. е. Ростова и Белозера – как это? Наложение дани это утверждение вассалитета при внутренней автономии – КОГО? Вполне дословно рисуется ситуация, что «княжит» Олег только над Средним Поднепровьем, как своей законной военной добычей, благоприобретённым доменом – остальное НЕ ЕГО. Известна позднейшая местная династия Рогволода в Полоцке, единственная в Древней Руси не причисленная к Рюриковичам, и не менявшая престола. Г-да норманисты провидели тут некоего Рогвальда – более естественно обратить внимание на вполне очевидную читаемость имени Рог-Волод, Владеющий Рогом. К сведению не помнящих родства: окованный серебром рог для священных возлияний был таким же символом САКРАЛЬНОЙ ЧАСТИ КНЯЖЕСКОЙ ВЛАСТИ (точнее сопричастности СВЯТОСТИ), как и ПЕРНАЧ означение его НАСИЛЬНИЧЕСКОЙ ПРЕРОГАТИВЫ.

В качестве лёгкой разрядки: приписываемые Олегу слова о Киеве «будет он матерью городов русских» совершенная чушь и по внешности – нечто мужского рода осчастливлено беременностью; и по историческим реалиям: ликующий патриархат везде утвердил мужской род, и возникавшие города, в отличие от дедин-земель, ВСЕГДА ИМЯСЛОВИЛИСЬ В МУЖСКОМ РОДЕ, исключая феномены местной неславянской традиции, как то было в случае с Ладогой, Вологдой, Костромой, Рязанью, Москвой… В последнем случае налицо победа традиции над привнесённым – Юрий Долгорукий основал не Москву, а «град Москов». Фраза о «Матери городов русских» вынесена из той поры, когда на просторах Западной Евразии хороводились Валинана, Куявия, Славия, Артания и не позже переходного периода, уловленного Арабскими источниками 8—9 века, отметившими у восточных славян Куябу, Джерваб, Селябе (Киев, Чернигов, Переяславль). В отношении этой традиции даже Кий с его Киевом и Киевцем только чужеродный насильник-узурпатор.

С 886 года

по 897 год…

Прописан только 887 год – «царствовал Леон, сын Василия, который прозывался Львом, и брат его Александр, и царствовали 26 лет»…

Следует отметить скромные познания автора статьи в «иных языках»: Леон и Лев имеют одно и то же значение «… – царь зверей», т.е. автор записи русак. Познавательно другое: считая 26 лет от 887 года (в летописях первым считался указанный год) получаем опорную дату 912, значимую для летописца, которой он что-то проверяет, или настраивает свою хронологию в соответствие с византийским источником.

В год 6405 (898) – «шли угры мимо Киева горою, которая теперь называется Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же как теперь половцы…», развиваясь в пространное сообщение о крушении Великоморавской державы, об утверждении Венгерского великодержавия. Далее огромный пассаж о Моравской миссии и создании славянской письменности братьями Кириллом и Мефодием, о поддержке этого акта папой Николаем 1-м (не назван по имени); о возвращении Кирилла от моравов и его просветительской деятельности в Болгарии; о епископстве Мефодия в Паннонии, его просветительной деятельности и переводе книг для западных славян.

Статья содержит дважды повторённое доктринальное положение летописца:

«Был един народ славянский: славяне, которые сидели по Дунаю, покорённые уграми, и моравы, и чехи, и поляки, и поляне, которые теперь зовутся русь».

И развёрнутое, оформленное далее под одной шапкой, но тоже двучастное: «ИЗ ТЕХ ЖЕ СЛАВЯН И МЫ, РУСЬ»:

«…А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне…» – это, так сказать, широкая декларация на перспективу 11—12 веков;

Но здесь присутствует и второе, узко – этнографическое нисхождение:

«…хоть и полянами назывались, но речь была славянской. Полянами прозваны были потому, что сидели в поле, а язык был им общий – славянский».

Т.О. летописец отражает реалии 12 века, когда этноним «русь» уже охватил в умозрениях всё восточное славянство; но отчётливо помнит и время, когда он был соотнесён только с южными полянами; и новгородцы, отправлявшиеся в Киев, «ехали в Русь»…

Право, в совокупности налицо спор «антинорманиста» с «норманистами» из 12 века, как и с «варяжским» введением к летописи.

Странно другое: грубое нарушение летописцем хронологической последовательности изложения событий: развёрнутый эпизод царствования Михаила 3-го Пьянницы (842—867) Моравская миссия Кирилла и Мефодия внесён в годовую статью лет правления императора Льва 6-го Мудрого (886—912)…

Впрочем, в статье присутствует выразительный лексический и смысловой шов. Начало статьи вполне отстранённо информативное и объективно:

«Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем Славянскую землю захватили волохи. А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской»…;

Вдруг меняется на скомканный из разных событий и выразительно недостоверный фрагмент: «И стали угры воевать с греками и попленили землю Фракийскую и Македонскую до самой Селуни», поразительный уже тем, что НИЧЕГО ПОДОБНОГО НЕ БЫЛО: совершая грабительские набеги до Атлантики и отметивши эпизодом о вожде Батонде, постучавшим боевым топором в ворота Константинополя, венгры героически-кочевого периода НИКОГДА НЕ ПЛЕНЯЛИ НИ ФРАКИИ/БОЛГАРИИ НИ МАКЕДОНИИ/ СЕРБИИ… как и других мест за пределами дунайской «пусты», где не было условий для отгонно-кочевого скотоводства.

А далее через переход «и стали воевать с моравами и чехами» знаменитый ПОЛЕМИЧЕСКИЙ монолог: «БЫЛ ЕДИН НАРОД СЛАВЯНСКИЙ…»…

Перечитывая раз за разом это первое историческое заявление «антинорманизма» в НОРМАНИСТКОМ ИСТОЧНИКЕ, начинаешь ощущать какую-то цельность и иной смысл документа, оформляющего систему особого посыла.

Вокруг каких утверждений метётся мысль летописца?

1.Русь – часть славянства, выделенная и особо названная в особицу от него лишь варягами;

2.К моравам из славянства восходит русская грамота;

3.Грамоту просили славянские князья Ростислав, Святополк и Коцел, чтобы читать святые книги и «истолковать слова книжные и смысл их», «ведь не знаем мы ни греческого, ни латинского языка»;