С. Осипов - Евангельское движение в России. 1814—1944 гг.

Первый печатный текст Библии появился в 1580—81гг. стараниями князя Константина Константиновича Острожского, которого побудило к изданию прискорбное состояние Церкви, «расхищаемой волками». «Текст Острожской Библии лучше рукописного (геннадиевского) текста, но все-таки также неисправен.

Главная заслуга острожских издателей заключается в том, что они старались исправить Геннадиевский сборник по греческой Библии и стремились к отхождению от типа и канона Вульгаты (латинской Библии) и к возвращению к типу и канону греческой Библии» (там же, с.679).

С Острожского издания «с малыми изменениями относительно правописания и с заменою устарелых слов при царе Алексее Михайловиче в 1663г. было сделано первое в Москве печатное издание славянской Библии» (там же).

Дальнейшие заботы об исправлении и издании Библии принадлежали Петру Великому.

В 1712 году 4 ноября был издан указ: издать печатным тиснением книгу Библии на славянском языке, а прежде тиснения прочесть ту славянскую Библию и согласить во всем с греческою семидесяти переводчиков. Дело исправления Библии было кончено в 1723 году, но из-за смерти Петра исправленная Библия была напечатана только в 1751 году, при императрице Елизавете Петровне и по её настоятельному побуждению. «Громадный том Библии был пущен в продажу по 5 рублей, самой дешёвой цене по тогдашнему времени. Потребность Библии была так велика, что за первым изданием последовали три новые в 1756, 57 и 59 гг.» (там же).

Как видно из приведенных выше фактов к началу действия Библейского общества не только не было Библии на русском языке, но и старославянская Библия не издавалась уже более полувека. В то же время живой разговорный язык к началу прошлого века стал существенно отличаться от сохраняющегося в церковном служении старославянского, что ещё более затрудняло непосредственное общение народа со Словом Божиим. Прошло три века со времени собрания первого на Руси полного текста Библии, но по-прежнему мало кто в России имел возможность прочесть её.

Поначалу Библейское общество, состоявшее исключительно из светских лиц дворянского звания, не решалось, опасаясь, видимо, реакции со стороны православных кругов, ставить своей целью перевод Библии на современный русский язык и распространение этого перевода наряду со старославянским текстом Св. Писания среди основного народа Российской империи. Однако уже в следующем после создания общества 1813 году эти описания были отброшены, и перевод Библии на русский язык и распространение этого перевода среди русских становится основной задачей общества. Именно эта деятельность общества носила наиболее радикальный демократический характер и оказала глубокое влияние на евангельское движение.

Чем можно объяснить подобный благоприятный поворот дела проповеди евангельского Слова в России? Прежде всего, общим подъемом духовных сил русского народа, вызванным крайним их напряжением в годину наполеоновского нашествия и последующего победоносного изгнания захватчиков. Это было «время разнообразных обществ», многочисленных попыток «создания себя» в русском обществе, сознания своей веры, политического устройства, наконец, это было время обращения дворянства – наиболее передового и прогрессивного тогда класса, к своему народу.

Наряду с декабристскими Союзом Спасения и Союзами Благоденствия, сыгравшими первостепенную роль в деле политического самосознания русской нации, русскому Библейскому Обществу суждено было по воле Божией сыграть аналогичную роль в деле духовного самосознания и освобождения народа.

Как уже говорилось, это общество в момент своего возникновения было исключительно светским, дворянским по составу. Брокгауз и Ефрон пишут: «Первоначально русские иерархи не входили в состав комитета. В избранный комитет вошли следующие лица: президент (Общества) – главноуправляющий духовными делами иностранных вероисповеданий кн. А. Н. Голицын, вице-президенты – граф В. Н. Кочубей, граф А. К. Разумовский (министр народного просвещения), О. П. Козодавлев (министр внутренних дел), сенаторы М. И. Донауров и К. М. Габлиц и обер-гофмейстер Р. А. Кошелев; директоры – супер-интендант Рейнбот, пастор англиканской Церкви Питт, обер-прокурор кн. П. С. Мещерский, гр. К. А. Ливен, барон Б. И. Фитингоф, Н. И. Фус, Н. Д. Жуковский, С. С. Джунковский, А. А. Ленивцев и С. С. Уваров, секретари – В. М. Попов и А. И. Тургенев и казначей – Я. И. Шмит» (Б. и Е., т. IIIА, с. 696).

Такой «государственный» состав Общества, а также сочувствие и поддержка Александра I обеспечили не только не противодействие Обществу со стороны православной Церкви, но даже с 1814 года её прямое участие в нём в лице своих наиболее прогрессивных представителей: митрополита киевского Серапиона (Александровский) и петербургского Амвросия, архиепископов черниговского Михаила (Десницкий), тверского Серафима, екатеринославского Иова (Потёмкин), а также архимандрита, впоследствии митрополита московского Филарета, сыгравшего большую роль в деле полного перевода Библии на русский язык уже в царствование Александра 2-ого (Б. и Е., т. IIIА, с.698).

Брокгауз и Ефрон пишут: «…следующий 1815 год открывает как бы новую эпоху в истории Общества, явилась возможность к осуществлению заветной мысли его основателей о русском переводе Библии.

Едва ли можно сомневаться, что эта мысль представлялась участникам при самом открытии Общества, но они не высказывали её прямо: вопрос казался слишком новым и смелым, превышающим компетентность людей, составляющих общество. При первом начале дела эта мысль даже усиленно устраняется, так что становится очень странно, каким образом Общество, заботясь о доставлении Библии на своем языке всяким инородцам в Русской империи, немцам и французам, латышам и татарам, не имеет как будто и помышления о том, что Библия на своём языке была бы нужна и русским людям, и даже им, прежде всего. Теперь обстоятельства сильно изменились: Общество успело установиться, в его комитете заняли место высшие духовные лица, находившиеся в Петербурге. Тем не менее, инициатива дела отдается самому императору Александру.

По словам отчета за 1815 год, дело происходило таким образом. Когда император в конце 1815 г. возвратился в столицу, президент Общества поднес ему от имени комитета по экземпляру каждого из напечатанных Обществом изданий Священного Писания на разных языках. Император выразил своё благоволение к деятельности Общества и затем по собственному движению сердца своего «повелел президенту, чтобы он предложил Св. Синоду искреннее желание его величества – доставить и россиянам способ читать Слово Божие на природном своём российском языке, яко вразумительнейшим для них славянском наречии, на коем книги Св. Писания у нас издаются» – (Б. и Е., т. IIIА, с. 698).