Нурали Латыпов - 50 оттенков серого кардинала: кто правит миром

Что касается отсутствия стратегии у современных Соединённых Штатов, то здесь Бжезинский не совсем прав. Так, США выработали достаточно интересную стратегию относительно азиатско-тихоокеанского региона. Например, профессор колледжа Барда и колумнист журнала American Interest Уолтер Рассел Мид в статье для The Wall Street Journal пишет: «Пока весь мир зациклен на упадке Америки и её глупых, как принято считать, интервенциях на Ближнем Востоке, Соединённые Штаты без лишней огласки приняли двухпартийный политический курс в отношении Азии. Его влияние на данном континенте вполне может оказаться столь же сильным, каким было влияние плана Маршалла и НАТО в Европе». Причём эта стратегия разработана ещё при президенте Клинтоне – а поскольку межпартийных разногласий в отношении неё не наблюдалось, разработка продолжалась и при республиканской администрации. В основе этой стратегии – призыв «обогащаться за счёт участия в самой открытой торговой системе в истории человечества. В обмен на обязательство соблюдать правила этой системы такие страны, как Индия, Вьетнам, Индонезия и Китай, получают возможность развивать промышленность и принимать участие в формировании будущего мировой экономики». В основу стратегии положен тонкий расчёт: «Занятые обогащением страны вряд ли будут стремиться к ниспровержению международной системы, которая способствует их процветанию, по мере всё более тесного вовлечения стран в мировую систему они всё больше начинают от неё зависеть… Следовательно, чем больше Китай проникает на мировые рынки, тем больше его заложников оказывается в руках Америки».

Стратегия вовсе не инновационная. Соединённые Штаты проводили её в отношении поверженных во время Второй мировой войны Германии и Японии. Она позволила плотно вовлечь эти страны в американскую орбиту, загасить в них милитаристские настроения.

Проводилась она и во внутренней политике. Например, после Второй мировой войны один из крупнейших бизнесменов Уильям Левитт закупил гигантские территории для застройки их коттеджами. В частности, в так называемом Левиттауне он построил дома для почти ста тысяч американцев. Левитт провозгласил свой принцип: «Ни один человек, имеющий свой дом и сад, не сможет стать коммунистом – у него будет слишком много дел».

Так США ставят Китай перед своеобразным стратегическим выбором. Ежели Китай признает построение в Азии экономической системы, сориентированной на США, он будет развиваться и дальше. Если он будет блокировать такую систему, то соседи Китая, напуганные и без того стремительным его ростом, могут в страхе теснее сплотиться с американцами.

Тот же Мид различает политику США в отношении Китая и в отношении бывшего СССР. Мид считает: задача в отношении Китая – не в том, чтобы изолировать его и добиться смены режима. «Задача скорее в том, – пишет он – чтобы удержать Пекин от претензий на роль регионального гегемона… В зависимости от реакции Китая США и другие участники нарождающейся “антанты” вольны двигаться в направлении более близких или более конкурентных отношений с Пекином Индии, Японии и США». Такая стратегия могла быть возможна и в отношении СССР, если бы не – с одной стороны – стратегические ястребы вроде того же Бжезинского и – с другой стороны – интеллектуальная несостоятельность советских руководителей (не считая, конечно, Косыгина) и экономическая слабость СССР.

Учёл ли это Китай или у него всё получилось самопроизвольно, но у Поднебесной сегодня и глобальная экономическая мощь и интеллектуально состоятельные пластичные политики. Да и сам Бжезинский в отношении Китая стал пластичен. Столь поучительные уроки может усваивать даже такой ястреб.

В том же регионе, кроме шагов, обоснованно критикуемых Бжезинским, вроде размещения американского контингента в Австралии, американцы проводят очень интересную дипломатическую игру в создание тройственного альянса Индии, Японии и США. В частности, именно в рамках этого альянса Австралия отменила эмбарго и готова экспортировать уран в Индию. Эти три страны в азиатско-тихоокеанском регионе дополняют друг друга. Столь мощный противовес вполне может служить силовой гарантией против Китая, ежели тот проявит желание решать какие-либо вопросы в регионе силой.

Ещё один довод. Китай, несмотря на значительные достижения внутри страны, до недавнего времени не стремился стать лидером всего мира и моделью для подражания. Исключением стал период правления Мао Цзэдуна. Однако сейчас, по мнению Бжезинского, главное, что интересует Китай – растущий показатель собственного ВВП. «Этот примечательный факт делает Китай конкурентоспособным, особенно в Латинской Америке и слаборазвитой Африке, и позволяет ему совершать инвестиции, не требуя политических реформ. (Для примера: объём торговли Китая с Африкой вырос со 10 млрд в 2000-м до 107 млрд в 2008-м)».

Нужно принимать в расчёт и динамику внутриполитического развития Китая. «Страна прошла эволюцию от радикального тоталитаризма, отмеченного жестокими и кровавыми массовыми кампаниями (такими как Большой скачок и Культурная революция) до становящегося всё более националистическим авторитаризма в сочетании с государственным капитализмом. До сегодняшнего дня её основой было впечатляющее экономическое процветание, однако социальный фундамент может оказаться хрупким».

В чём причина? «Новый средний класс в главных городах получил не просто представление о том, что такое процветание, но и беспрецедентный доступ к глобальной информации, несмотря на попытки ограничить его, предпринимаемые властями. Такой доступ стимулирует появление новых социальных и политических ожиданий. Также появляется недовольство текущими политическими правами, что приводит к появлению тех, кто желает рискнуть, став политическими диссидентами».

Таким образом, речь идёт всё о том же политическом пробуждении, но в этом случае оно представляет угрозу не существующей системе международных отношений, но стабильности в отдельно взятом государстве. Дальше – классический сценарий. Экономические трудности стимулируют недовольство среднего класса, что приводит к его активизации. «Такие диссиденты получат потенциально огромную аудиторию, особенно, если представители среднего класса начнут стремиться к установлению более свободного политического диалога, большей открытости в вопросе социальной критики», а также к влиянию на политику в общенациональном масштабе.

Бжезинский отмечает, что далее потянутся миллионы представителей низших классов (рабочие и крестьяне), которые начнут осознавать огромную социальную разницу, пролегающую между ними и средним классом. Так что угроза внутренней стабильности будет только возрастать. «Серьёзный внутриполитический кризис, наподобие событий на площади Тяньаньмэнь может нанести большой ущерб положению Китая на международной арене и свести на нет эффект достижений последних трёх десятилетий», – заключает американский стратег.